Ведуньи - Элизабет Ли

Ведуньи

Страниц

245

Год

В далеком 1620 году семья Хэйворт проживала в нищете и убогой лачуге около маленькой рыбацкой деревни. Их жизнь была полна страданий и лишений, особенно для старшей дочери Сары. Она уже получила проклятую метку, которая предвещала ей участь матери-ведьмы. Но не было возможности отказаться от этой судьбы и от дарованных ей сверхъестественных сил. Единственное, о чем мечтала Сара, это сохранить свою младшую сестру от подобной участи.

Однажды, встретив тихого и одинокого сына фермера по имени Дэниел, Сара почувствовала, что в ее мрачной жизни появляется новая надежда. Он пробудил в ней чувства, которые она давно забыла. Но когда в деревне появился новый магистрат, жители начали смотреть на семью Хэйворт с недобрыми глазами, и Дэниел начал сомневаться, насколько истинными являются его чувства к Саре. Может быть, все это наваждение, вызванное колдовством?

Впрочем, несмотря на преследования и недоверие со стороны окружающих, Сара и Дэниел решают не позволить судьбе разлучить их. Они борются за свою любовь и готовы преодолеть все преграды, в том числе и тайные силы, которые норовят разрушить их счастье.

Таким образом, история семьи Хэйворт весьма уникальна и полна загадок, ведь она не только рассказывает о вечной борьбе судьбы, но и о силе и настоящем чувстве, способном преодолеть любые преграды. В глубинах 17-го века, под угрозой колдовства и преследований, Сара и Дэниел находят силу не только в себе, но и в своей любви, чтобы превратить свою жизнь во что-то волшебное и неповторимое.

Читать бесплатно онлайн Ведуньи - Элизабет Ли

© Тогоева И., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Незнакомая боль

Ланкашир, 1620[1]

Энни спит, свернувшись клубочком на нашей с ней общей постели. Спит крепко, даже обслюнявленный палец изо рта выпустила. Я встаю на колени, мягко трясу ее за плечо. Она хмурится и что-то бормочет, не открывая глаз.

– Просыпайся, – говорю я.

Но она меня отталкивает и поворачивается ко мне спиной.

– Вставай. Пора тебя осмотреть.

При этих словах глаза Энни распахиваются, она садится в постели и, вцепившись в мою руку, спрашивает:

– А что, он приходил?

– Нет. Мы ведь позвонили в колокольчик, верно? И зола осталась нетронутой.

Энни свешивается с лежанки, вокруг которой насыпано тонкое кольцо золы, и старательно ищет, нет ли на нем отпечатков дьявольских копыт.

– Ну, значит, все хорошо, – и она снова падает на подушку.

– Нет, дорогая, хватит спать. – Я рывком ставлю ее на ноги. Мне необходимо убедиться, что и сегодня она еще свободна от этого проклятия. Для меня самой уже слишком поздно: я приговорена, и от своего будущего мне не уйти, но, может быть, мне еще удастся спасти ее. Энни – такая худышка, все косточки можно пересчитать, я запросто поднимаю ее одной рукой. А потому, не обращая внимания на ее жалобное нытье, я подтаскиваю ее туда, где сквозь щель в стене просачивается слабый свет, и, остановившись в узком проходе между нашей лежанкой и постелью матери, начинаю ежедневный ритуал: через голову стянув с Энни рубашку, начинаю тщательно обследовать каждый кусочек ее кожи. Она покорно ждет, голая и дрожащая.

Я начинаю с боков, где у меня самой имеется округлая красная отметина, похожая на его яркий, точно вымазанный ягодным соком рот. На боках кожа у Энни чистая, белая, хоть и покрыта мурашками. Господи, все ребрышки наперечет! Я приподнимаю ее руки, со всех сторон внимательно их осматриваю, затем велю ей растопырить пальцы – нет ли отметины между ними, – потом изучаю кожу у нее под коленками и подошвы ног. У нее на коже алеют укусы блох, и она уже успела их расчесать, но это дело обычное; та отметина – я про себя молю Бога, чтобы никогда ее не найти, – должна быть плоской и темной. Это пятно никак не удалишь и ничем не смоешь, сколько ни пытайся. Господь свидетель: сама-то я не раз пробовала смыть свое. Энни послушно наклоняет голову, я приподнимаю ее волосы и осматриваю шею.

Нет, пока что она ему не принадлежит.

Я обнимаю сестренку, прижимаю к себе, баюкаю и наконец-то позволяю себе с облегчением выдохнуть:

– Ничего нет. – Каждый мой день начинается с этого осмотра. С необходимости подбодрить Энни. С предчувствия беды.

Обрадованная этим сообщением, сестренка выбегает в соседнюю комнату, проносится мимо пустой постели Джона и, завершив круг, возвращается ко мне, сияя и хлопая грязными ручонками.

– Наверное, я ему не нужна! – Она бодро вытирает нос тыльной стороной ладони и слизывает с нее сопли.

Я смеюсь и поспешно через голову натягиваю на нее платьишко, пока она снова не улепетнула в другую комнату и не влезла в очаг – она любит постоять в еще не остывшей золе, словно вбирая в себя оставшееся тепло.

Мама тоже встала и, завернувшись в одеяло, стоит в дверном проеме.

– Не приходил? – спрашивает она, и мне кажется, что этот привычный вопрос сам собой выскальзывает в дыру, возникшую на месте ее выпавших зубов.