Сок грустной молодёжи

Ревнива каждая добродетель в отношении другой, а ревность – ужасная вещь. Даже добродетели могут погибнуть из-за ревности. Кого окружает пламя ревности, тот обращает наконец, подобно скорпиону, отравленное жало на самого себя.

© цитата из книги «Как говорил Заратустра» Фридриха Ницше

Было ли у тебя когда-нибудь такое чувство, что ты думаешь о человеке и у тебя появляется желание, чтобы он тоже о тебе думал? У меня такое чувство постоянно. Я одержима одним человеком и болею им. Меня зовут Катя, мне пятнадцать лет, я учусь в девятом классе и ненавижу свою жизнь. Я не хочу ходить в школу, но хожу туда из-за него. Он прекрасен. Я влюбилась в него этим летом и с тех пор мои чувства к нему растут. Я боюсь признаться ему, потому что он считает меня своим другом. И я знаю какой ответ меня ждет. Я не хочу рушить все и делать себе больно, поэтому я делаю больно тем, кому он делает приятно, потому что он мой. И никто его не заслуживает.

Однажды на первое сентября я впервые осознала, что любовь вызывает во мне жестокость. Мы с классом стояли на линейке, все были нарядные, особенно он. Егор был в белой рубашке, которая обтягивала его мощную грудь и крепкие мускулы. Как сейчас помню, во что он был одет. Синий тонкий галстук, который он надел, наверное, в первый и последний раз. Черные обтягивающие штаны и белые спортивные кроссовки, за которые его наругала наша классная руководительница. Он стоял во второй ширинге за другом, держал руки в карманах и разговаривал с ребятами. Я любила подслушивать его разговоры, отчасти, потому что с ума сходила от его грубого низкого голоса. Мы с ним были хорошими друзьями с первого класса, но в тот момент у меня был план стать его лучшим другом, чтобы завоевать его сердце. Казалось, проще простого, но помехой для этого постоянно являются какие-нибудь девчонки, которые вьются возле него из-за его красоты. Егор не понимает, что они не достойны его, он слишком хорош для всех, даже для меня. Я понимаю, что я самая обычная девушка, которая идеализирует предмет своего воздыхания. Но эти тупые курицы даже не догадываются насколько он высоко для них. Мне бы хотелось стать лучше для него, но я никогда не стану. Я не смогу быть его. Никогда. Я думала об этом и смотрела на него. Он заметил мой печальный взгляд и спросил: «Ты чего такая грустная?»

– Просто задумалась, – ответила я с улыбкой, на самом деле я сильно испугалась, потому что не хотела, чтобы он увидел, как я на него пялюсь. Я играла роль «мне до тебя нет дела», но очень плохо.

– Не переживай только, последний год остался, а потом свобода, – он поддержал меня улыбкой. Я согласилась с ним, хотя меня это нисколько не радовало, ведь когда мы закончим школу, то наверняка расстанемся, и я не смогу видеть его так часто. После линейки мы пошли в наш класс. Егор сидел прямо за мной, на третьей парте третьего ряда. Мы часто давали друг другу списывать. Я ему русский, он мне математику. От этого наша дружба была еще крепче. Наша классная что-то рассказала, а потом мы с ребятами решили пойти гулять. Пока все ребята собирались, началась суета и я в один момент заметила, как Егор разговаривает с одной девушкой из параллельного класса. Они стояли в коридоре и о чем-то оживленно общались. Я заметила, как он стесняется и меня это напрягло. Эта девчонка была раскрепощенной рядом с ним. Она улыбалась и смотрела ему в глаза. Мне было очень неприятно это видеть, но я продолжала пялиться на них. Вскоре Егор это заметил, и я жестом показала, что нам пора. Он кивнул и распрощался с ней. Когда она уходила мы переглянулись, и я сразу увидела в ее взгляде двуличие и стервозность, хотя до этого она строила из себя приветливую милашку. Я захотела дать ей в морду, за то, что она похотливо смотрела на него. Вылитая стерва. Меня не проведешь. Это я точно знаю. У меня есть детектор стервозности, и она минимум на семьдесят процентов стерва. «Нужно держать ее подальше от Егора» – подумала я.