Лайкни и подпишись

Никите очень трудно выражать эмоции. За слишком бурной демонстрацией чувств, как правило, следует холодная печать отцовской пряжки. Поэтому за годы своей молодой жизни Никита отлично научился подстраивать свой эмоциональный фон под нужды окружающих и выдавать эмоции ровно в тех пропорциях и оттенках, которые от него ожидают. Но сейчас, сейчас – Никита впервые, наверное, с семилетнего еще возраста понятия не имеет, что сказать или сделать, какую эмоцию выразить и какую чувствовать. Слишком бурный каскад обрушился на него лавиной никогда ранее не испытываемых чувств. Юлечка – его Юлечка не пришла к нему на день рождения, он бы никогда не позволил ей увидеть, как он живет, или не дай бог узнать, что у него за семья, но она сделала ему подарок. Дождавшись его у школьного крылечка, Юлечка, скромно потупив глаза, протянула Никите коробочку – телефон. Модный, новый, с хорошей камерой.

–Там симка новая, я тебе интернет оплатила, сможем общаться.

Никита стоит молча. Глядит на коробочку в своей руке и не знает, то ли обнять Юлечку, то ли поцеловать ее крепко в губы, то ли швырнуть ей эту коробочку под наги – что бы никогда она не узнала, как глубоко его ранила и задела.

–Спасибо, – бормочет Никита тихо, и Юлечка расцветает улыбкой. В такие минуты все ее лицо смеется – искристые карие глаза, ямочки на щеках, розовые пухлые, как бутончик, губы – как она хороша, за что она ему досталась? И за эту одну ее улыбку Никита прощает все, и все принимает, и чувствует радость благодарность и облегчение.

–Спасибо тебе Юль, правда, но мне неловко. – Говорит Никита теперь уже искренне, не защищаясь ершистой броней от Юлиной доброты.

–Брось ты, мне ничего не стоило, бери, наконец-то сможем вне школы болтать – когда захочется. Удобно же, правда? Я тебе там сразу все нужные приложения поставила, ты сам покопайся.

Это ли не лучший день в его жизни? Самым лучшим подарком его родителей были подделанные китайские кроссовки с ошибкой в слове adidas, а тут – телефон, и не какой-нибудь – самый новый, самый популярный! И дело же не в цене, а в том, что какая-то Юлечка, которую он знает от силы пару лет, а встречается еще меньше, так щедра и добра к нему, так тонко его чувствует и так великодушна в своем принятии его бедности, его недостатков, его семьи в конце концов. И так она это делает – от всего сердца, что даже не чувствуешь унижения от этого дорогого подарка, на который Никита только мечтал накопить спустя три месяца летних подработок.

Ну за что она ему?

На уроках Юлечка всегда дает Никите подглядеть ответы – даже не спрашивает, молча придвигает к нему открытую тетрадь и задумчиво крутит прядь на пальчик, пока он старательно списывает. Потому он и отличник – это все Юля. А после, она так же молча придвинет к нему свою голую коленку, розовой нежностью выглядывающую из-под волнистого края короткой юбочки. И Никитина большая, взрослая уже, ладонь ляжет и полностью накроет ее угловатую подростково-острую коленочку, и поднимется чуть выше, и еще, как бы невзначай заползая пальцами под ворсистую изнанку Юлечкиной юбки.

Не за что, решительно не за что Никите дарить такой подарок, как Юлечка. Он ее не заслуживает.

После этого счастливого школьного дня Никита вползает в свою квартиру как тень. Телефон уложен на самое дно портфеля, завернут в сменное трико для физ-ры – на случай если мать полезет к нему в поисках мелочевки на опохмел. В квартире тихо, только утробный храп отца доносится из родительской спальни. Никита закрывается в туалете, прижимается к холодному шершавому боку ванны и дрожащими пальцами выуживает из трико свой подарок. Как он мечтал о нем!