Ласковая пантера генерала Уилсона

- Севиль, ты слышала? Генерал Уилсон скоро приедет!

- И что? Он не в моём вкусе!

- Хм, тоже мне… Зато он приближённый к императору!

- Да куда уж приближённее! Отвергнутый зять! - прыснула наглая глупая кошка, прекрасно зная, что эту беседу слышала Лисса.

Терпеть она не стала. Падчерица императора встала с диванчика, на котором просидела почти весь вечер, и медленно подошла к зарвавшимся сплетницам. Те уставились на оборотницу с нескрываемым предвкушением грядущей стычки.

- Простите, услышала интересные новости о прибытии генерала.

- Уж вам ли не знать, Ваше высочество! - присела одна из сплетниц в издевательском реверансе.

- Не поверите, на сплетни времени совсем не остаётся.

Кошачьи глаза сверкнули гневом, ведь Лисса могла позволить себе остроты в сторону юных аристократок, а они в её — не имели права. Поэтому всё, что осталось двум оборотницам, по глупости своей затеявших разговор о генерале Гилберте, скрежетать зубами, наигранно улыбаясь.

Не дожидаясь ответа, Лисса ушла подальше от нежеланного общества. Ей было над чем подумать. В груди неприятно заворочались чувство вины и страх. Боязнь встречи с тем, кого обидела, кому сломала жизнь, давно не отпускал принцессу. Гилберт оставил её, исчез из жизни Лиссы уже давно, но тень прошлого не покидала оборотницу.

Генерал почувствовал в Лиссе пару очень давно, тогда она была ещё котёнком, несовершеннолетней и неполовозрелой. Гепард терпеливо ждал её взросления, демонстрируя невероятный самоконтроль. Время шло, вся семья и, главное, Гилберт ждали, когда же в Лиссе проснётся ответное притяжение к оборотню, но оно никак не проявлялось. Все сверстницы давно пережили первую течку, а у падчерицы императора взросление никак не наступало.

Почуяв неладное, её мать императрица Селена наняла лекарей, чтоб проверили здоровье юной оборотницы. Эскулапы только разводили руками, не находя никаких отклонений. Лисса была здорова, но проблема оставалась.

Принцесса вышла из зала, в котором гремела музыка по случаю совершеннолетия наследного принца — первенца её матери и отчима. Стены давили, а воздуха не хватало. Тесный корсет, казалось, вот-вот поломает рёбра. Лисса прошла по коридору в свою комнату, в которой жила только будучи в гостях у императорской четы. Остальное время оборотница вела уединённый образ жизни в загородном поместье.

Темнота комнаты приняла в свои объятия Лиссу. Оборотница любила тьму и тишину, ей казалось, что они могли её спрятать от пересудов, от насмешек, от жалости… Принцесса была неправильной, больной, бесполезной… У бывших подруг были взрослые дети, а она не могла переступить через себя. Даже пару свою не признала.

В памяти вспыхнули отчаянные глаза Гилберта, когда он принял решение.

- Я больше не могу, Лисса. Ты никогда меня не примешь, а быть рядом с тобой и понимать это — адская пытка. Прощай.

Между ними никогда ничего не было, даже невинного поцелуя. Только прогулки, беседы, письма. Даже, когда Гилберт брал принцессу за руку, она боязливо отдёргивала её — не переносила чужих касаний. Селена мрачно наблюдала за муками дочери и её пары, но ничего поделать не могла. Император не скупился на лучших врачей, но всё было бесполезно. Лишь однажды пожилой придворный лекарь озвучил догадку: