Все жанры Все авторы
Братья и сестры - Урсула Ле Гуин

Братья и сестры

Страниц

35

Год

2007

Орсиния – фантастическое королевство, расположенное в самом сердце Европы. Этот удивительный уголок мира восхищает своими средневековыми лесами, величественными городами и впечатляющими горными шоссе. Однако, не только это делает его особенным. В Орсинии, события выходят за рамки обыденного и превращаются в самые невероятные и необычайные приключения.

И в кого же нам лучше всего поверить, когда речь идет о жизни в этой загадочной стране? Конечно же, знаменитой американской писательнице Урсуле Ле Гуин, владеющей уникальным талантом построения сказочных миров. Ее слова волшебно оживляют Орсинию и переносят нас в необычные приключения, полные загадок и таинственности.

Урсула Ле Гуин, как никто другой, описывает жизнь в этой вымышленной стране с таким мастерством, что читатель полностью погружается в ее восхитительные страницы. Она переносит нас в средневековые леса Орсинии, где каждое дерево хранит свою собственную тайну, и дарит нам возможность почувствовать магическую атмосферу недоступных городов этой страны.

Эта талантливая писательница знает, как захватить внимание читателя и увлечь его в удивительный мир Орсинии. Ее произведения раскрывают перед нами потаенные хранилища мудрости и величия, раскрывая темные тайны и помогая лучше понять сущность этой загадочной страны.

Орсиния – это не просто вымышленное королевство. Это уникальное место, где каждый найдет что-то особенное и захочет вернуться снова и снова. Благодаря писательскому мастерству Урсулы Ле Гуин, мы можем заглянуть за завесу реальности и погрузиться в волшебство этой удивительной страны.

Читать бесплатно онлайн Братья и сестры - Урсула Ле Гуин

* * *

Раненый рабочий каменоломни лежал на высокой больничной кровати. В сознание он еще не приходил, но само его молчание было внушительным, давящим; его тело, накрытое простыней с намертво застывшими складками, и равнодушное лицо казались телом и лицом статуи. Мать рабочего, словно бросая вызов его молчанию и равнодушию, заговорила вдруг очень громко:

– Ну зачем, зачем ты это сделал? Или ты хочешь умереть раньше меня? Нет, вы только посмотрите на него, на моего сына, на моего красавца, моего ястреба, на мою полноводную реку! – Она точно выставляла напоказ свое горе, летела навстречу возможности выплеснуть его, точно жаворонок навстречу утренней заре. Молчание сына и громкий протест матери означали одно и то же: нестерпимое стало реальностью. Младший сын женщины стоял рядом и слушал. Молчание брата и крики матери измучили его, наполнили его душу тоской, огромной, как сама жизнь. Бесчувственное, безразличное ко всему тело брата, раскрошенное на куски, как кусок мела, давило на него своей тяжестью, ему хотелось убежать отсюда, спастись.

Спасенный стоял с ним рядом, невысокий, сутулый мужчина средних лет. В суставы его рук въелась известковая пыль. На него это все тоже производило тяжелое впечатление.

– Он спас мне жизнь, – сказал он Стефану, задыхаясь, словно хотел что-то объяснить этими словами. Голос его звучал безжизненно и монотонно – голос глухого человека.

– Да уж конечно, – сказал Стефан. – Он у нас такой.

Потом он вышел из палаты, чтобы перекусить. Все спрашивали его о брате.

– Он выживет, – говорил всем посетителям «Белого льва» Стефан. За завтраком он слишком много выпил. – Калекой останется, говорите? Это он-то? Костант? Да ему не меньше двух тонн известняка прямо на голову свалилось, и то не убило – он ведь и сам из камня. Он же на свет не родился, его в каменоломне вырубили. – Люди вокруг смеялись – то ли над его шутками, то ли над ним самим. – Да, вырубили его из камня! – упрямо повторил он. – Как и всех вас.

Он ушел из «Белого льва» и двинулся по улице Ардуре, миновал квартала четыре, оставил позади город, но продолжал идти на северо-восток, параллельно железнодорожным путям, что тянулись в том же направлении метрах в трехстах от дороги. Майское солнце над головой казалось маленьким и каким-то серым. Под ногами клубилась пыль, в которой кое-где торчала невысокая травка. Карст – огромная известняковая равнина – чуть шевелился вокруг него, дрожал в жарком мареве, похожем на прозрачные крылышки мух. Уменьшенные расстоянием, но все же суровые, в дрожащей сероватой мгле на горизонте высились горы. Он всю свою жизнь видел эти горы издали, только дважды вблизи, когда ездил на поезде в Браилаву – туда и обратно. Он знал, что горы густо поросли лесом, темными елями, корни которых цепко держатся за берега быстрых ручьев; когда поезд с лязгом шел по горам, ветви елей то смыкались, то расступались над глубокими горными оврагами, освещенными восходящим солнцем, а дым от паровоза плыл вниз по зеленым склонам ущелий, словно оброненная вуаль. В горах бежали шумные, сверкающие на солнце ручьи; и еще там были водопады. Здесь, на карстовой равнине, реки бежали под землей, молчаливые, запертые в темные каменные вены своих русел. Можно было целый день ехать верхом от Сфарой Кампе, но до гор все-таки не добраться и по-прежнему видеть вокруг ту же известняковую пыль, лишь на второй день к вечеру вы въезжали под сень деревьев, росших на берегах быстрых ручьев. Стефан Фабр присел на обочину неестественно прямой дороги, по которой шел, и уронил голову на колени. Он был здесь один, до города километра полтора, до железной дороги метров триста, до гор километров восемьдесят; он сидел и оплакивал своего брата. А равнина вокруг него дрожала, гримасничала в жарком мареве, точно лицо человека, мучимого болью.

Вам может понравиться: