Лето взаймы

Последний гвоздь вошел в доску с натужным скрипом, будто жалуясь на свою судьбу. Лешка выпрямился, откинул со лба прилипшую от пота челку и смахнул капельки на сухую, пахнущую пылью траву. Молоток в его руке казался продолжением его самого – тяжелый, надежный, настоящий.

– Готово, – выдохнул он с такой торжественностью, словно только что завершил постройку как минимум королевского фрегата. – Адмирал, принимайте работу!

Адмирал, в лице Алисы, сидел на корточках рядом и с самым серьезным видом проверял узел на бечеве, которая должна была служить швартовым концом. Она подняла на Лешку глаза – ясные, цвета летнего неба перед грозой, с крохотными золотистыми искорками. На кончике ее носа примостилось едва заметное рыжеватое пятнышко – то ли веснушка, то ли капля древесной смолы.

– Во-первых, – начала она, не меняя серьезного тона, – капитан. Я же просила. Адмиралы командуют эскадрами, а у нас одно судно. Во-вторых, этот узел выглядит не очень. Давай перевяжем морским. Я в книжке видела.

Лешка усмехнулся. В этом была вся Алиса. Он мог часами мечтать о том, как их плот, который он в душе называл «Летучим Голландцем», пойдет покорять неизведанные воды лесного озера, а она в это время будет думать о прочности узлов, о том, не треснула ли вон та, самая важная, доска, и не забыли ли они взять лимонад и бутерброды. Не забыли, конечно. Плетёная корзинка, накрытая клетчатым полотенцем, стояла в тени и источала умопомрачительный запах маминого хлеба и огурца. Алисиной мамы, конечно. У Лешки мамы не было.

– Ладно, капитан, – он картинно поклонился, едва не споткнувшись о корень старой сосны. – Но выглядит-то как?

Они отошли на пару шагов, чтобы оценить свое творение. Плот был неказистым, разномастным и откровенно кривобоким. Его сколотили из всего, что удалось стащить, выпросить и найти: доски от старого забора, дверца от сарая, которую Лешкин дед собирался сжечь, и несколько толстых брусков, выловленных из озера после весеннего паводка. Все это скреплялось ржавыми гвоздями разной длины, а по бокам для плавучести были привязаны большие пластиковые бутыли. Для любого взрослого это был просто опасный мусор. Для них – это был ключ. Билет в их собственное королевство.

– По-моему, великолепно, – вынесла вердикт Алиса, и ее губы наконец тронула улыбка. – Наш «Ковчег».

– «Ковчег», – согласился Лешка. Ему нравилось это название. В нем было что-то надежное.

Воздух был густым и тягучим, как мед. Пахло тиной, нагретой на солнце сосновой хвоей и чем-то сладким, цветочным. Сонно жужжали шмели. Лесное озеро, раскинувшееся перед ними, было гладким, как зеркало, и только у самого берега лениво колыхались широкие листья кувшинок. А там, посредине, манил к себе их цель, их земля обетованная – крохотный, заросший ивняком островок, на котором, по слухам, никто не был уже лет сто.

– Ну что, спускаем? – Лешкины глаза горели нетерпением.

Вдвоем, кряхтя и упираясь босыми пятками в землю, они столкнули свое судно на воду. «Ковчег» качнулся, недовольно скрипнул, но остался на плаву. Победа!

Первым на борт взошел Лешка, проверил устойчивость, а потом протянул руку Алисе. Ее ладонь была прохладной и гладкой. Этот простой жест – помощь, чтобы взойти на плот – вдруг показался Лешке чем-то невероятно важным, интимным. Он на секунду задержал ее руку в своей, чувствуя, как по спине пробежал легкий холодок, не имеющий никакого отношения к озерной воде.