Лиам

Моя история, как и все грустные любовные истории, начинается с утра. С одного воспоминания, которые было, пожалуй, самым ярким и значимым для меня. История вроде бы наша – моя и ее, но, как и любой человек, я буду больше говорить о себе и своих чувствах, лишь предполагая ее чувства. Ведь ее больше нет. Да и вообще, как ни крути, в этой истории я задействован намного чаще, значит, так и должно быть.

Моя Мэри… Как же грустно и тяжко без нее в этом кривом мире. Как же не хватает ее мудрости и нежности, но ради нее я должен закончить, то, что начал.

Я родом из маленького городка с населением около 18 тысяч человек. Всегда сам по себе, предоставленный на воспитание солнечным улицам Амстердама. По определенным соображениям не хочу упоминать настоящее название своего города. Конечно, это был далеко не Амстердам, но именно так повелось у нас, мальчишек, в шутку называть наш город.

Итак, я практически воспитывал себя сам, моя мама много работала и редко появлялась дома. В эти моменты я старался не шуметь и помогал ей чем мог, мне было ее очень жаль. Она так уставала, а я мог лишь гладить ее ладони и улыбаться. Она говорила, что это самое ценное, что было в ее жизни, и я ей верил.

Я рано лишился отца, а она мужа. Да, тоже рано, ведь для такой любви им и вечности бы не хватило. Иногда я жалею, что мой отец не был алкашом, который вечно орал и иногда бил нас. Нет, это был идеальный человек, по моим воспоминаниям, по словам моей матери. Когда она говорила о нем, в ее взгляд читалось, что так все и было. Слишком сильно она любила его, и слишком болезненно он ушел из нашей жизни. Я думаю, все же она чуть лукавила: больше моих поглаживаний по ее ладоням она ценила его прикосновения. Возможно, дело в том, что я был на него похож, и она видела во мне часть мужа. Не знаю. Одно знаю точно: мне больно об этом писать, и мы оба остались лишь вдвоем в этом мире. По крайне мере, на какое-то время.

Она работала, я быстро управлялся с какими-то делами по дому и старался быть хоть чем-то полезен, а дальше слонялся по удивительно людным для такого городка улицам. Настоящих друзей у меня никогда не было – так, лишь несколько приятелей, которые помогали отвлечься от повседневной рутины. Мы гоняли мяч, курили за гаражами и бегали от охранников на стройке – полный и классический набор каждого уважающего себя мальчишки 11 лет. Мне все это нравилось до определенной поры, но быстро начинало меня угнетать. Особенно когда я думал о маме. О том, что она работает в трех местах, что, возможно, ее лапает жирный начальник, или она стерла все руки, пока чистила чьи-то тряпки. Нормально работы у нее, к сожалению, не было. Отец всегда говорил ей: «Не беспокойся, я вас покормлю, вы ни в чем не будете нуждаться, пока я жив». Так оно и было, но теперь он не жив. Об этом он, к сожалению, не успел позаботиться. Мама умела лишь готовить и убираться. Этим она и занималась за деньги. Небольшие, но все же деньги.

Я быстро повзрослел благодаря всем этим событиям. Не то чтобы я быстрее развивался физически и выглядел старше своих лет. Совсем нет. Я был мальчишкой которому едва исполнилось одиннадцать, и уже искал себе первую работу. Я скорее о твердости моего голоса (хоть и не совсем еще окрепшего), о моих поступках и мотивах. Я знал в свои одиннадцать, что готов умереть за свою маму, и это действительно было так. Я очень ее любил и люблю. Слава вселенной, она до сих пор жива и здорова.