Дракон среди нас

Порой я не могу найти объяснения собственным поступкам, но потом вспоминаю, что я идиот, и всё становится на свои места.

Из дневника знаткого экспериментатора

Всё завертелось в конце сезона горького мёда по эльфскому календарю – разумеется, с подачи Йеруша. Доехав в запряжённой мурашами телеге до южной оконечности Старого Леса, Илидор и Йеруш попрощались с попутчиками, повернувшими на восток, и пешком двинулись дальше на юг. Без всякой ясной цели – как шутил Илидор, вспоминая слова Конхарда: «Чтобы показывать новые места неуёмным букашкам в своей голове».

Сейчас дракона это полностью устраивало. Чем дальше они уходили от Старого Леса и Такарона, тем меньше давил в спину золотого дракона выжидающий взгляд его отца-горы.

Они с Найло шли по холмам, мимо мелких зацветших за лето речушек, убранных полей, частых людских и редких эльфских поселений. Собирали в лесах грибы и осенние ягоды, ставили силки на мелкое зверьё, жгли по вечерам обычнейшие костры из веток и были настроены друг к другу как никогда миролюбиво.

Иногда пастухи козьих и коровьих стад угощали путников молоком, творогом и мёдом в обмен на сушеные лечебные травы из Старого Леса. Иногда Илидор и Йеруш ночевали в каком-нибудь посёлке, людском или эльфском, чутко ловили отголоски новостей из большого мира – но те по большей части оказывались не новостями, а старостями, а то и вовсе байками или неумными сплетнями. Ни слова про драконов и Донкернас не было сказано жителями этих земель.

Иногда путники прибивались к раннеутренним рыбакам и подолгу пялились на камышовые поплавки в прохладной серой воде. Валялись в кучах опавших листьев, которые поселяне ещё не успели поджечь. Дышали и не могли надышаться прозрачно-пряным осенним воздухом, напитанным тяжестью грядущих затяжных дождей, сыростью глубоко вспаханной земли, запахами кислых ягод, забродивших на кустах.

Обсуждали письменность гномов и эльфские героические эпосы. Дважды по ночам летали – сугубо вынужденно: в небе было холодно и ветрено, Йеруш до трясучки боялся полётов, а Илидор не терпел наездников. Зато за малую часть ночи им удавалось выбраться из глухих непроходимых лесов и преодолеть солидные отрезки пути на юг, вслед за перелётными птицами.

Куда ещё двигаться после излома осени, если не к югу?

Они не строили планов и не заговаривали о целях. Во всяком случае, Илидор был уверен, что они оба по молчаливому соглашению не задают вопросов «А дальше-то что?», стремясь растянуть, продлить это зависшее безвременье.

Но, разумеется, цель у Йеруша была, и выяснилось это на самом деле довольно скоро. В один не особенно прекрасный прохладный день он внимательно изучил ничем не примечательный дорожный указатель, удовлетворённо хмыкнул и подобрался, словно охотничья собака длинь, учуявшая грызуна. Или словно Йеруш Найло, узревший очередное кочерга знает что.

Илидор тоже посмотрел на затрёпанный дождями указатель и не понял, чего тут хмыкать. По направлению прямо значился посёлок Норка, направо – Большое Душево. Йеруш уже свернул направо, зашагал быстрее, бодрее, вцепившись почти судорожно в лямки своего небольшого рюкзака, воинственно сопя и подёргивая правым плечом.

Налетел прохладным стаккато ветерок, взмурашил шею.

Илидор повернул направо вслед за Найло, ускорил шаг.