Артур Джермин

Жизнь – страшная штука, а порой из предыстории того, что нам известно, вдруг проглядывают поистине дьявольские откровения, делающие ее страшней тысячекратно. Наука уже вызывает томление души своими ужасными открытиями и, вероятно, полностью истребит род людской, если мы и впрямь особый род, ведь у нее припасены невообразимые ужасы, и стоит им вырваться на свободу, мозг смертных не перенесет такого потрясения. Если бы мы знали, кто мы такие, то наверняка последовали бы примеру сэра Артура Джермина, который однажды вечером облил себя маслом и поджег. Никто не собрал его обгоревшие останки в урну, никто не поставил ему памятник. После его смерти обнаружили кое-какие бумаги и некий предмет в коробке, после чего людям захотелось похоронить и память о сэре Артуре.

Получив предмет в коробке из Африки, Артур Джермин вышел на торфяное болото, поросшее вереском, и совершил самосожжение. Именно злополучный предмет, а не странная внешность, заставил его свести счеты с жизнью. Многим опостылел бы свет, надели их природа своеобразной внешностью Артура Джермина, но он, поэт и ученый, не обращал внимания на свое странное обличье. Стремление к познанию было у него в крови. Его прадед, сэр Роберт Джермин, был известным антропологом, а прапрадед, сэр Уэйд Джермин, – одним из первых исследователей Конго, с глубоким знанием дела описавшим быт местных племен, преданья старины и животный мир этого региона. Разумеется, страстное увлечение сэра Уэйда наукой граничило с маниакальностью. Когда вышла в свет его книга «Заметки по поводу нескольких регионов Африки», его эксцентричные домыслы о судьбах ранней белой цивилизации в Конго стали предметом насмешек. В 1765 году бесстрашного исследователя поместили в психиатрическую клинику в Хантингдоне.

Сумасшествие было свойственно всем Джерминам, но они, на радость людям, не отличались плодовитостью. Генеалогическое древо не разветвилось, и Артур оказался последним в роду. Еще неизвестно, как бы он поступил, получив злополучный предмет, если бы род на нем не заканчивался. Семейство Джерминов и до него не отличалось привлекательностью – что-нибудь да портило внешность каждого в роду, но Артур превзошел всех. Судя по портретам предков в родовом поместье Джерминов, до сэра Уэйда еще попадались приятные лица. Сумасшествие в семье, без всякого сомнения, пошло от сэра Уэйда. Его безумные истории об Африке одновременно потешали и ужасали его немногочисленных друзей. Сумасшествие проявилось и в его коллекции раритетов и образцов: нормальному человеку не пришло бы в голову собрать и сохранить нечто подобное. Но что особенно потрясло окружающих, так это поистине восточное затворничество, на которое он обрек свою жену. По его словам, она была дочерью португальского торговца, с которым он познакомился в Африке. Ей не нравился английский образ жизни. Леди Джермин приехала вместе с мужем и младенцем сыном из второй, самой долгой его экспедиции, а потом сопровождала его в третьей, последней, откуда не вернулась. Никто и никогда не видел леди Джермин лицом к лицу, даже прислуга. Она отличалась своеобычным, весьма вспыльчивым нравом. Во время своего короткого пребывания в родовом поместье Джерминов она жила в дальнем крыле дома, общаясь лишь с мужем. Сэр Уэйд проявлял особую заботу о своем семействе. В Африке он никому не доверял своего сына, если не считать неприятной на вид черной служанки родом из Гвинеи. Вернувшись после смерти жены в Англию, он взял всецело на себя попечение о сыне.