Зелёный ад. Книга первая. По ту сторону

Самыми сильными, самыми яркими моментами моей жизни были и остаются путешествия. Но не они делают меня счастливой, а аэропорт и полет на самолете. Стоит только переступить порог аэропорта, и с первых секунд накатывает эта будоражащая волна, подступающая к горлу. Смотрю на табло вылета самолета, и меня охватывает трепетное волнение в предвкушении полета. Я прохожу все этапы регистрации и ожидания, захожу в салон лайнера и сажусь в кресло. Самолет очень медленно начинает выходить на свою стартовую полосу. Он двигается не торопясь, как гигантский дракон, которому неуютно на земле, потому что его стихией является свободное и бескрайнее небо. И вот, наконец, он выходит на стартовую полосу, останавливается и замирает, как будто вбирает все силы предстоящего взлета. Включается двигатель, и этот рев, вырывающийся из турбин, пошел, пошел, пошел колотить мое сердце, прерывая дыхание. Огромная крылатая машина, набирает скорость, отрывается от земли, и ты уже не чувствуешь себя маленькой девочкой. Перед тобой открывается что-то новое, зовущее вперед, оставляя все позади – все земное, все никчемное и бесполезное, забирая с собой только лучшее. С высоты открывается новый мир – тот, который ты никогда не видел, – меняет твое сознание и отношение к Земле, на которую ты пришел погостить.

Итак, воздушное путешествие предстояло быть долгим. Я летела в Австралию через Индонезийские острова, разбросанные в водах Тихого и Индийского океанов. Я сидела с краю в последних рядах хвостовой части самолета. Периодически я тянулась к окошку иллюминатора, но из-за тучности моей соседки, которая весь полет шуршала пакетом с едой, мне ничего видно не было. Тогда я вставала и за ширмой около туалета, в присутствии любопытных глаз, отжималась и делала гимнастику. Потом подходила к свободному окошку иллюминатора и часами разглядывала причудливые формы облаков.

Оставалось меньше пары часов полета. Объявили о снижении самолета, пассажирам – занять свои места и пристегнуть ремни. Я вернулась на свое место. Уставшие от длительного полета люди дремали. Стюардессы, как обычно, проходили по рядам и проверяли пассажиров на предмет пристегивания ремней. «Как-то рано мы снижаемся», – подумала я и защелкнула замок ремня. За улыбкой очаровательной девушки скрывалось беспокойство. Моя соседка достала из шуршащего пакета булку и начала есть. Удивленная таким обжорством, я мельком посмотрела на нее. Женщина, будто прочитала мои мысли и пояснила:

– У меня перекус; сахарный диабет.

Я кивнула головой, удивленная еще больше количеством перекусанных углеводов. В этот момент самолет тряхнуло. Мы снижались быстрее обычного. Я потянула голову к окошку иллюминатора – под нами была вода. В этот момент помидор в зубах моей соседки лопнул и стрельнул мне на грудь. С джинсового комбинезона остатки помидора стекали в нагрудный карман, и я подумала «Останется пятно». Женщина виновато протянула мне салфетку.

Через пару минут объявили, чтобы люди оставались на местах. Взволнованная, но продолжавшая улыбаться стюардесса опять проскочила мимо. Она крепко хваталась за спинки сидений, так как самолет подбрасывало. Испуганная женщина бросила булку и начала креститься, читая молитву. Я полезла рукой под сиденье, нащупала спасательный жилет, и быстро вытащила. В мыслях, я проверила все выходы из самолета. Несколько раз отстегивала и пристегивала ремень. Имея опыт работы врачом-спасателем, я на автомате выполняла эти действия и посоветовала своим соседям проверить жилет и ремни, но они меня уже не слушали. Люди громко читали молитву и крестились.