Свет – это мы

Посвящается мудрому и щедрому юнгианцу, который помог мне вернуться домой. Спасибо.

VOCATUS ATQUE NON VOCATUS DEUS ADERIT

«Званый или незваный, Бог пребудет»

– НАДПИСЬ НА НАДГРОБНОМ КАМНЕ КАРЛА ЮНГА

Matthew Quick

We Are the Light

This edition is published by arrangement with Sterling Lord Literistic, Inc. and The Van Lear Agency LLC.

Copyright © 2022 by Matthew Quick

© Юрий Мачкасов, перевод на русский язык, 2023

© ООО «Издательство „Лайвбук“», оформление, 2023

Дорогой Карл!

Прежде всего я хотел бы извиниться за то, что попытался прийти в Ваш кабинет даже после получения мной извещения, что Ваша практика закрыта и, следовательно, Вы больше не можете работать моим – или чьим угодно еще – психоаналитиком.

Я осознаю, что Ваш кабинет соединен с Вашим домом, и поскольку практика закрыта, вероятно, он стал теперь просто частью дома, и таким образом для меня недоступен. Я действовал механически. Каждую пятницу, ровно в семь вечера, на протяжении почти четырнадцати месяцев. Такую привычку сложно бросить. И Личность продолжала говорить мне: «Иди. Карл нуждается в тебе» – что поначалу приводило меня в замешательство, потому что я анализируемый, а Вы – аналитик, то есть это мне положено нуждаться в Вас, а не наоборот. Но Вы всегда говорили мне, что к Личности надо прислушиваться и что цель психоанализа – индивидуация Личности и познание Самости до степени идентификации с ней. Так вот, моя Личность требует отношений с Вами. Она все время твердит, что Вам нужна моя помощь. К тому же Дарси сказала, что я должен продолжать терапию. И вообще, я просто сам хотел пойти. Мне очень не хватает нашего еженедельного двухчасового «психоаналитического ящика». Пятничным вечером.

Справляться без наших встреч было непросто, особенно в первое время. Многие предлагали мне найти Вам замену, но я всем отвечал, что дождусь Карла. Должен признаться, я не знал тогда, что ждать придется так долго. Но не огорчайтесь. Меньше всего мне хотелось бы Вас в чем-то упрекать, особенно в свете того, через что всем нам пришлось пройти, вместе и по отдельности. Я просто пытаюсь объяснить. Вы же всегда говорили, что я ничего не должен от Вас скрывать.

Я тоже оказался не в состоянии вернуться к своей работе после трагедии. Я пробовал, несколько раз, но не смог даже выйти из машины. Так и сидел на преподавательской стоянке, глядя на школьников, входящих в здание. Некоторые из них озабоченно оглядывались на меня, а я не мог понять, чего мне хотелось больше – помощи или стать невидимым. Очень странное ощущение. У Вас такое бывало? Я цеплялся за руль с такой силой, что белели костяшки.

Потом Исайя – мой начальник, друг и директор старшей школы в Мажестике, если Вы вдруг забыли, – выходил и садился рядом со мной, на правое сиденье. Он клал руку мне на плечо и говорил, что я уже и так помог многим детям и что для меня настало время помочь самому себе. Он также часто заходит ко мне домой. Он очень верующий, и поэтому говорит мне: «Лукас, ты – один из лучших людей, каких я встречал, и я совершенно уверен, что у Господа есть в отношении тебя план». Иногда он и его жена Бесс готовят для меня на моей же кухне, что очень мило с их стороны. Они и все продукты приносят сами. Бесс обычно приговаривает: «Лукас, тебе надо больше есть. Ты совсем исхудал». Это правда. Исайя мне очень хороший друг. Добрый. Бесс – удивительная женщина. Но Дарс – Вы ведь помните, что я иногда называю так мою Дарси, опуская последнюю гласную, – говорит, что я не могу никому рассказывать о ее превращении, так что мне сложно сдерживаться, кивать и держать язык за зубами всякий раз, когда Исайя и Бесс рассказывают мне о Господнем плане, что для них выглядит, будто я с ними соглашаюсь – в то время, как на самом деле я скрываю от них огромный секрет.