Быть. Монография

Автор

Страниц

55

Год

—

Что значит «существовать» в самом глубоком смысле этого слова? Это не просто факт пребывания в мире, но высшее проявление самореализации личности, стремящейся преодолеть обыденность и войти в сферу выдающегося. Быть – это значит достигать вершин своих возможностей, как, например, быть великим мыслителем Гегелем, чьи идеи продолжают волновать умы. Быть «Франклом» – поддерживать дух борьбы за жизнь даже в самых критических условиях, как это делал Виктор Франкл, преодолевая ужасы концлагерей. Быть «Жуковым» – воплощать мужество и стратегический гений, как знаменитый полководец, который изменил ход истории. Быть «Конюховым» – это бесстрашно отправляться в путешествия, расширяя горизонты познания, как выдающийся путешественник Фёдор Конюхов, который исследует самые удаленные уголки планеты.

Пределы такой самореализации почти не существуют. Каждый из нас может стать «супер» в своем деле, будь то искусство, наука или спорт, если смело пойдёт к своим мечтам. Суть «быть» – это постоянное самосовершенствование и гибкость перед вызовами времени, а также умение вдохновить других на свершения. В этом безграничном процессе самопознания и роста мы открываем в себе те качества, которые делают нас поистине уникальными.

Читать бесплатно онлайн Быть. Монография - Василий Курабцев

Изображение на обложке: «Гегель в своем кабинете», Ф. Ю. Л. Зебберс, 1828 г.

Предисловие

Есть люди «движения к бытию, причастности к бытию, поступательного шага к тому, чтобы быть
(выделено мной. – В. К.)». Платон (Диалоги, М.: Мысль, 1986. С. 427)

Мы дрянь, так и все пусть дрянь. Почему же мы дрянь? Великого нет ничего, а стало быть, захотеть и можно стать великим
(выделено мной. – В. К.). Достоевский Ф. М. ПСС в 30 т. Т. 24, с. 219

«Мы дрянь, так и все пусть дрянь», – говорит Ф. М. Достоевский. Как это понять? Может быть, так, как об этом мыслит И. А. Ильин? Он говорит, что эгоистический инстинкт человека толкает его к корысти, себялюбию, успеху. И приходится соревноваться с другими, бороться «за существование»[1]. И тот же эгоизм способствует упрочнению греховного расклада: «Люди слабы в добре и беспомощны в духе»[2].

На самом деле люди слабы несравненно шире – в семейных отношениях, профессиональных, финансовых, нравственных, социальных, религиозных, культурных и так далее. То есть – их надо бы пожалеть. Не могут многие свою жизнь сделать полнее, лучше, успешнее.

Но Достоевский их провоцирует: «Захотеть и можно стать великим». Неужели прав Федор Михайлович? Может быть, и на самом деле нельзя соглашаться на то, что в жизни человека (или страны) «великого нет ничего»? Или для большинства дерзнувших на это великое все обернется беспощадным поражением? Сколько лопнувших судеб и проигранных «сражений»? Сколько не сумевших реализовать себя людей и стран? Сколько согласившихся на второстепенный и третьестепенный статус?

В журнале «Начало» № 26 2012 года сказано: «Неисполненность Божьего замысла о человеке – ситуация абсолютного большинства. К нему принадлежат и те, кто кажется избранником… Великая и страшная, банальная и привычная вещь: человек с собой не совпадает – по вялости, невнимательности к замысленному о нем, а чаще – в полном неведении о том, что чему-то надо внимать». Речь о метафизической неисполненности.

И это при том, что битва за великое касается все-таки только небольшого количества стран и людей. Причем те, кто не побоялся и дерзнул, чаще всего приходят к пониманию: не по Сеньке шапка. Даже тех, кто хочет подняться хотя бы в заметной степени, не так уж много. Их активность В. А. Кувакин назвал «попыткой-к-человеку». Но и эта «попытка» не всегда успешна.

Кроме того, диалектика такова, что сегодняшняя великая страна (или человек) завтра оказывается слабой и карикатурной. Могучая империя Португалия, положившая начало Бразилии в Южной Америке и осваивавшая в XV–XVI веках Индию, Африку, Китай, Японию, в последующие столетия становилась все менее значительной, вплоть до незаметности. Великий человек в первой половине ХХ века, например, И. В. Сталин, после смерти оценивался уже иначе. Где она, «Великая Испания» или «Великая Румыния»? Где «великий» Третий рейх? Где хорошие поэты, которые известны сегодня лишь узкому кругу профессиональных филологов? Где вершители судеб, «великие инквизиторы» спецслужб СССР? Состоялось их «быть» или нет?

И только весьма немногие «быть» состоялись с абсолютной очевидностью. В их число попали мои экзистенциальные герои, которые шли (и пришли!) к самому высшему «быть». Это, едва ли не по случайному моему выбору, – один немец, один австрийский еврей и двое русских.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: