Хозяин погоста

Вечерняя дымка медленно опускалась на дорогу, ведущую к кладбищу. По ней медленно шёл человек неприятной наружности. Маленького роста, с пухловатым тельцем, большой кудрявой головой, оттопыренными губами и глубоко посаженными, светящимися, но неподвижными, словно неживыми глазами.

Вся округа готовилась ко сну. Люди ложились в тёплые кровати, собаки укладывались в будках, даже птицы завершали свои трели. На мир опустилась гробовая тишина. Только этот человек шаркал по дороге своими чёрными сапогами. Он знал, что, если в этом мире наступает тишина, в том, другом мире начинается веселье. Шурша сухой травой, он пересёк кладбищенские ворота. Люди уже привыкли к этому чудаку, который вечно бродил среди могил. С ним мало кто общался, и за глаза его считали дурачком. У него не было ни семьи, ни друзей. Его не трогали и даже иногда помогали продуктами и вещами. Но на погосте у него хватало друзей. Его имя стёрлось из памяти людей, и все дразнили его хозяином погоста, уборщиком могил или просто дурачком. Знаете, зачастую людская молва оказывается правдой.

Хозяин погоста медленно шёл среди могил. Жухлая трава приминалась с приятным шуршанием, будто кто-то разговаривал шёпотом. Он обходил свои владения, проверял старых подданных, поправлял покосившиеся кресты, дёргал некрасивую, по его мнению, траву и заросли могильных холмов. Долго смотрел на красивые надгробья, которые украшались жёлтыми листьями, опавшими с рядом стоящих кривых деревьев.

Но самым важным делом было записать новые могилы. Сегодня их было четыре. Каждый умер по-своему. Он достал потрёпанный кожаный журнальчик и зелёный карандаш. И скрупулёзно начал выводить буквы. Тут была и молодая девчушка, погибшая в нелепой аварии, и молодой солдат, защищавший родную землю, и двое вдоволь поживших стариков. Он записывал их номера и отмечал места их могил. Вспоминал, что слышал о погибших от жителей.

Он встал, заложил руки за спину и медленно пошёл, обходя могилы. Новенькие доставляют мало проблем, но бывает такое, что люди не хотят лежать в сырой земле и не рады своей участи. Каждому кажется, что он ещё не пожил, мало сделал и вообще есть ещё незаконченные дела.

Хозяин погоста стоял на кургане, напоминавшем опухоль, выросшую на краю кладбища. Кто знает, может, отсюда оно и началось, и тут хоронили героев или богатырей, но сейчас это был просто бугор. Солнце светило последние минуты, тени вытягивались всё длиннее, иногда врезались в могилы, а герой стоял, опершись на безымянную могилу, ожидал темноты. И вот… хлоп! Наступила ночь. Она приходит всегда неожиданно.

Кладбищенская тишь разорвалась бранными выкриками, а с кургана двинулся человек в чёрном мешковатом кафтане, на котором было нашито множество карманов, в которых что-то гремело, шуршало и кряхтело. Хозяин погоста всё так же не спеша шёл среди могил и видел то тут, то там в темноте глаза, слышался шёпот и скрип досок в земле. Кладбище просыпалось, но главным источником шума было другое.

Среди заросших кустов и чёрных пихт сидел мертвец на покосившемся надгробье. Он болтал костлявыми ногами со свисающими кусками мёртвого тела и кричал похабные лозунги:

«На камне сижу, да бабу хочу,

И чтоб не мертва, а жива!»

Делал он это забвенно и не услышал, как к нему подошёл герой: