Красное небо

День начинался как обычно. Ещё один бесконечный спор – часть нашего повседневного существования. Мы перестали слышать друг друга, словно говорили на разных языках, которые давно зашли в тупик. Она кричала, как буря, а я замыкался в себе, словно в крепости, защищая чувства от её нападок. Раньше такие ссоры успокаивались сами собой, как волны, разбивающиеся о берег. Но в этот раз было иначе. В воздухе повисло предчувствие чего-то неизбежного.

Я захлопнул дверь её квартиры так, что чуть не сломал замок. Сердце колотилось, мысли путались. Хотелось уйти, стереть этот день, как ненужный сон. Но я знал – не смогу. Меня тянуло назад, будто часть меня осталась с ней. Я уже жалел о каждом слове, но гордость, как непреодолимая стена, не позволяла мне вернуться.

И тут я взглянул на небо. Оно было красным, словно кровь и огонь слились воедино, как предупреждение о надвигающейся беде. Воздух стал тяжёлым, наполненным зловещей тишиной, нарушаемой странным шумом. Взрывы. Я замер, оглядываясь, как в замедленной съёмке. Что-то приближалось – что-то неизбежное, как разлом в судьбе.

Стук в окно, трещины на стекле. Я больше не мог стоять на месте. Внутри меня было одно: найти её. Я побежал, не оглядываясь назад. Её дом был не так далеко, но в тот момент казался на другом конце мира, словно расстояние измерялось вечностью.

Когда я добрался, её не было. Дверь приоткрыта, внутри всё перевёрнуто, как после урагана. Паника сдавила горло. Я искал её везде, но не мог найти. На улице уже появились солдаты, их шаги гремели, как удары колокола, возвещающего конец света. Я понял: началась война. Но не только вокруг. Война шла и внутри меня – моя душа разрывалась, как мир, который рушился с каждым взрывом.

Квартира Марины теперь казалась музеем разрушенной жизни. Каждая комната, каждый уголок – немые свидетели того, что мы когда-то строили вместе. Пыль медленно оседала на полки, словно покрывая наше прошлое слоем забвения. Вещи уже не принадлежали настоящему. Они, как и я, ждали чего-то – возвращения времени или прощания с тем, что уже никогда не вернётся.

Я шагнул внутрь, чувствуя, как тишина обволакивает меня, будто тяжелое, влажное одеяло. Память оживала в этих стенах, как призраки – фотографии, разбросанные по полу, казались осколками нашей жизни, разорванными на куски. Эти кадры, когда-то полные радости, теперь лежали среди мебели, разломанной, как наши надежды на будущее. Запах пыли и чего-то ещё висел в воздухе – смесь тоски и страха. Но не от войны, а от утраты. От потери, которую невозможно вернуть.

Я провёл рукой по старой полке, которая едва держалась на стене, и пальцы оставили следы на пыльной поверхности. В этот момент я понял, что то, что мы потеряли, уже давно сгнило под тяжестью времени и наших ошибок.

Тишину нарушил резкий стук снаружи. Сирены завыли, разрывая город, как предсмертный крик, а крики людей слились с топотом военных ботинок. Я подошёл к окну и увидел солдат, бегущих по улицам, как призраки. Их лица, скрытые за масками, были безликими, но каждый их шаг был пронизан решимостью разрушать. Город погружался в хаос, и мне стало ясно: времени почти не осталось. Мы были на грани.

Внутри меня что-то сломалось. Больше нельзя было стоять на месте, погружаясь в воспоминания. Нужно было действовать, нужно было спасти её. Я знал это с той самой секунды, когда захлопнул дверь квартиры. Спасение стало единственной целью.