Королевская кровь-6. Темное наследие

ГЛАВА 1

На огненном материке Туна над серыми наплывами остывающей лавы раздувался огромный пространственный пузырь. Из-за нестабильности материковой коры прорывы здесь случались куда чаще, чем на другом краю Туры, но даже если появлялись из них твари нижнего мира, выжить на жестоком континенте не удалось еще ни одной.

Переливающийся перламутром шар дрогнул, раскрываясь длинными рваными «лепестками», и замер. Неподалеку ревели два парных вулкана, извергая жидкую лаву, с клекотом и бульканьем били вокруг струи пара из земных недр. А в глубине гигантского «тюльпана» появилась вдруг неестественно вытянутая парящая тень. Попробовала сделать движение вперед и застыла, зло полоснув по тонкой ткани перехода черной когтистой лапой — перегородка упруго и мягко спружинила обратно. Сама Тура сопротивлялась проникновению в мир иной силы. Тень присела на корточки, принюхиваясь, и вдруг метнулась назад, прочь от перехода.

Из клубов серого, подрагивающего от жара марева соткалась фигура огненного бога, Красного воина. Великий прошел по красному в золото лавовому потоку — под ногами его  вспыхивали искры, под широкую ладонь ластились, радуясь присутствию повелителя, огромные пламенные духи, похожие на гигантских лохматых телят. Он ласково гладил их по лбам, по текучим огненным шкуркам, и  огневики мотали головами и ревели от счастья, заглушая гул вулканов.

Пространственный «цветок» уже трепетал, истончаясь — но все же рядом с ним отчетливо разило иной, чуждой Туре силой. И Вечный воин остановился, ловя отголоски этой силы и хмурясь.

«К нам пытался пробраться чужак, - сказал он мысленно остальным Великим стихиям. - Из нижнего мира.  Будьте готовы».

Конец декабря, Бермонт

Из заявления для прессы, сделанного его величеством Демьяном Бермонтом:

«Благодаря самоотверженности и смелости моей супруги возлюбленной, королевы Полины-Иоанны, я жив и здоров. Жена моя, пожертвовав собой, утратила человеческую ипостась, разум ее спит, душа не откликается. Я сделаю все, чтобы вернуть ее. Благодарю жителей Бермонта за верность. Те же, кто не сумел пройти это время с честью, понесут свое наказание».

Давно в Бермонте не случалось такой вспышки религиозного рвения. Днем и ночью люди нескончаемым потоком шли в храмы и часовни, отстаивали многочасовые очереди, чтобы помолиться за здравие королевы. И так много было жертв, что ароматические масла изливались из чаш у подножия статуй Великих стихий, пропитывали песок, растекались по каменным полам, чтобы потом вознестись молебным облаком к небесным чертогам.

Но боги молчали.

Четверг, 18 декабря

Наступили дни полнолуния, и к молитвам о возвращении супруги короля присоединились почти восемьдесят берманских кланов, земли которых растянулись от Медвежьих гор на юге, от границы с Рудлогом, до острых северных фьордов, где холодное лето стояло один месяц в году. Линдморы, послушные слову монарха, ушли в тундру и леса в медвежьей ипостаси — и никто не cмог снова обернуться человеком. Большинство из них все же было любимо своими детьми, искренне оплакивающими родителей. И пусть где-то продолжали шептаться, что воздаяние, назначенное королем, несправедливо, что в нем говорят горе и злость, и он был все равно что мертв, и, не касайся это его лично, он бы первый приказал уничтожить зараженного бермана,  условие — возвращение королевы — было озвучено, и никто не оказался достаточно глуп, чтобы посметь оспорить его. Все понимали, что от кровавой расправы их кланы уберегло только чудо. И даже самые ревностные хулители короля не приняли его неожиданную милость за слабость.