Легенды старого города

ОТ АВТОРА

Родилась я в маленькой деревушке, где мистика и явь были сплетены воедино. Легенды и предания былых времен оживали в рассказах старцев, каждая местность имела свою тайну и загадку, природа там великолепна в своей первозданной и величественной красе…

В своих произведениях стараюсь передать национальный колорит и своеобразное видение Мира согласно северному менталитету.

Больше тяготею к мистике и философским размышлениям…

ТЕТЯ ТАНЯ

Мое первое знакомство с Якутском состоялось, когда мне было 6 лет, в 70-х годах прошлого века. Приехали мы с мамой в гости к тете Тане – маминой двоюродной сестре, которая жила в Якутске с конца 20-х годов 20 века. Жила тетя Таня недалеко от площади Орджоникидзе, по улице Петра Алексеева в «хрущевке», где находился магазин «Счастье», своего рода советский салон для новобрачных. Квартира у тети – однокомнатная, была полна непривычных для советского времени старинных вещей. Тетя Таня жила одна.

Бабушка мне рассказывала, что мы из древнего рода ботулинских князей из Верхневилюйска, в роду было много людей из круга первой образованной интеллигенции. Мне казалось, что именно тетя Таня хранила все, что связано с загадочным прошлым нашего рода.

И так мое первое знакомство со старым Якутском, с его мистическими легендами и преданиями началось с маленькой, как мне думалось тогда, немного таинственной квартиры тети Тани. Каждая старинная вещь в этой квартире жила своей особенной жизнью и хранила память об ушедших в небытие хозяевах. Они таили в себе энергетику прошлых лет, и от них веяло чем-то загадочным и необычным, непохожим на мир, в котором я жила.

В квартире всегда царил полумрак. Окно в гостиной было занавешено тяжелыми бархатными шторами c бахромой сливово-коричневого цвета, которые были прихвачены атласными лентами с массивными кисточками такого же цвета, что и шторы. Тюль тоже была старинная молочно – желтоватая с бежевыми розами. На подоконнике стояли две парные фарфоровые, ажурные вазы кремового оттенка. На стенках ваз была лепнина в виде букета нежно-розовых роз, так искусно сделанных, что они казались живыми. Листья, обрамляющие розы, были покрыты сусальным золотом, только это выдавало, что розы не живые, а из фарфора. Эти вазы мне казались маленькими девочками в нежных бальных платьях, ожидающими появления доброй феи, которая расколдовала бы их.

Возле стены напротив входа в гостиную стоял массивный большой шкаф – буфет из темного дерева. Ручки на дверцах были бронзовые, в виде каких – то экзотических цветов с витыми кольцами. За помутневшим от времени стеклом шкафа стояли чайные и обеденные сервизы, серебряные наборы, состоящие из кувшина и стаканов, из графина и рюмок, также серебряный чайник-заварник с красивой ажурной изогнутой ручкой, вычищенные до матового блеска. В глубине серебряной поверхности старинной утвари будто сохранилось отражение наших далеких предков. Мерещились чьи-то лица, глаза…

Между стеклянной верхней частью и нижней частью буфета была открытая полка. На ней лежала большая витая раковина, и стояли маленькие статуэтки из слоновой кости, их было много. Больше всего мне запомнилась японочка с веером с качающейся прекрасной головкой. Также фигурка старика-китайца с длинной жидкой бородой с курительной трубкой в руках, куда ставили какие-то палочки, напоминающие современные аромопалочки, которые дымились. Я называла эти фигурки дедушкой и внучкой.