Семь рождественских ночей Ирфунгильды

Снежные хлопья прилипали к холодным окнам, гирлянды подмигивали снежинкам, а воздух был насыщен ароматом хвои и мандаринов. Маленький коттеджный поселок готовился к Рождественским праздникам, огромные вековые ели величественно возвышались над деревянными и кирпичными домами, каждый из которых был так старательно украшен мерцающими лампочками, мишурой, стеклянными игрушками и прочей новогодней атрибутикой. Казалось, что люди устроили соревнования по украшению своих домов и участков. Каждый старался максимально «переплюнуть» соседа. Мужская часть населения самоотверженно забиралась на крыши своих домов, чтобы прикрепить очередное украшение на самую верхнюю точку, а женская половина – истошно орала снизу: «правее», «выше», «левее». Мужчины матерились, но продолжали участвовать в этой гонке украшений. К счастью, в этом году обошлось без существенных травм и трагедий. Статистика предыдущих предпраздничных приготовлений насчитывала три вызова «скорой», два перелома и развод.

В этом маленьком поселении было чрезвычайно сложно утаить даже мелочи. Любая доставка чего-либо или приезд кого-либо не оставалось без внимания «главного» человека этого посёлка – сторожа. Уж он пытал каждого, кто намеревался пересечь границу, а точнее проехать или пройти за шлагбаум, отделяющий этот мини-городок от всего остального мира. Конечно, у такого важного человека не могло не быть очаровательной спутницы. Это почетной место заняла Клавдия – продавщица маленького магазинчика, расположенного в центре поселка. В этом супермаркете продавалось абсолютно все: продукты, бытовая химия, строительные материалы, даже ванны и душевые кабины. Клавдия напоминала фокусника, который из маленькой коробочки достает любые предметы разного размера, формы и цвета. Так и она, внимательно выслушивала покупателя, удалялась в темный проем и возвращалась именно с тем, что необходимо было клиенту. А это могло быть все, что угодно: батон хлеба, обогреватель, постельное белье, шланг, унитаз, пластырь, мухобойка, ну и конечно же алкоголь, табак и другие изделия… Как и где все эти предметы хранились было непонятно, само здание магазина было не более двадцати квадратных метров. Создавалось впечатление, что она колдует это из воздуха. Многие даже побаивались Клаву за ее способности, осведомленность и предсказания, а еще больше за ее пронзительный черноглазый взгляд. Близкие отношения со сторожем давали Клавдии возможность быть в курсе всех событий в поселке. Она знала: кому были доставлены цветы, в котором часу и на какой машине вернулась дочь Феликса, самого богатого человека в поселке, кто целовался под пушистой елкой, чей муж, чаще чем нужно, захаживает к соседке и еще очень много полезной информации. Выдавая очередной товар из темной кладовки, Клавдия наклонялась к покупателю и таинственным тоном сообщала очередной слух, который разносился, как снежный буран, до самых удаленных домиков. Жизнь в поселке кипела, дома сверкали от ярких ламп, ветер гонял мишуру по заснеженным тропинкам, как будто издеваясь, портил идеально украшенные дворы. Слухи от магазинчика бежали со скоростью ветра, давая повод для оживленных вечерних бесед. Дети, скучающие от подобных разговоров, бежали на каток с лопатами, коньками и бенгальскими огнями. На катке играла музыка, светили яркие фонари. Ребята, с красными щеками и мокрыми от пота волосами, падали в сугробы и ловили ртом снежинки. Потом снова набирались сил и носились по катку с визгами, смехом и беззаботным счастьем. Подростки собирались на детской площадке, слушали странную музыку, что-то бесконечно показывали друг другу в смартфонах, кутаясь в глубокие черные капюшоны и выпуская дым электронных сигарет. Девушки распускали длинные густые волосы и томно перебрасывали их сбоку на бок, медленно и выразительно демонстрируя искрящийся снег в волосах. Этот процесс они старательно снимали на камеру смартфона, как истинные режиссеры, не скупились на количество дублей, снова и снова повторяя позы и движения, пока результат не превосходил все ожидания. Тогда счастливые и замерзшие они натягивали шапки и выкладывали «сторис» в социальную сеть. А дальше самое интересное – ожидание «лайков» и комментариев. Сторож, не желая выделяться из новогодней атмосферы, нарядил свой наблюдательный пункт и надел красный колпак, украшенный мишурой. Коттеджный поселок был похож на красочную новогоднюю игрушку, аккуратно спрятанную среди заснеженных полей и сосновых лесов, только дороги, как темные ниточки, тянулись к этому мерцающему шару. Лишь один дом омрачал всеобщее веселое настроение – маленький двухэтажный деревянный коттедж, расположенный около леса на угловом участке. Он, как перегоревшая лампочка в гирлянде, портил весь внешний облик. С двух сторон он был огорожен лесом, с третьей – пустым непроданным участком, и только одна сторона выходила на тупиковую улицу. Фонарь около дома светил очень тускло, трактор нехотя доезжал до этого отдаленного дома и засыпал непроданный участок снегом. Казалось, что еще несколько снегопадов, и этот коттедж и вовсе будет отделен от всего поселка огромными снежными горами, чему были бы рады все жители. Уж очень он не вписывался в коллективный уклад. Да и хозяйка этого дома была более чем странной. Она купила этот дом ранней весной, соседи не знали о ней практически ничего кроме имени. О ней не ходили слухи, она не принимала участия в общественной жизни поселка, не сплетничала с Клавдией, не шокировала соседей вечеринками, гостями или любовными историями. Лишь изредка к ее участку приезжали курьеры с банальными продуктовыми заказами. Взносы она платила исправно, в субботниках принимала участие ответственно, собирала мусор, пилила ветки, красила лавочки. Но все это делала молча, отстраненно, нацепив большие наушники. Вот и сейчас, она снова выделялась темным пятном на красочной блестящей картине коттеджного поселка «Mysteries».