Охотник Чистилища: дым и багровая сталь

Обрыв. Абсолютная пустота. Подо мной – лишь клочок земли, метра два на два. И только трава, больше ничего. Но трава эта неестественно мягкая, словно пуховая перина. Дико хочется заглянуть за край, но я не могу. Чувствую: стоит мне это сделать – и меня немедленно схватит и потащит прямиком на дно, в бездну, что простирается на весь этот мнимый мир.

Сижу на этом клочке земли. Час, два, три, шесть, двенадцать… Уже сутки. Нет ни голода, ни жажды – лишь оцепеняющая статика. Кажется, так может длиться вечность, и ничто никогда не изменится. Надо что-то решать.

Делаю шаг вперёд, сквозь парализующий ужас. И – падение. Свободное падение, свист ветра в ушах. И чувство – что-то приближается.

Орин открыл глаза. Снова тот же сон, преследующий его уже не одно десятилетие. Он не знал, что привело к этому: то ли двести лет, прожитых в поисках наживы, то ли то, что ему уже стукнуло двести пятьдесят, а выглядит он всё так, будто едва разменял третий десяток. А чёрт его знает.

Повернув голову направо, он увидел на часах три часа ночи. Ещё рано. Встреча с товарищами у Колонны Держащей Небо, назначена только на десять утра. Кто бы знал, почему её так назвали? Просто огромная колонна. Орин как— то раз даже забрался на неё, чтобы выпить на самом верху мира в одиночестве.

– Ладно, пойду перекурю. Только бы не приложиться к бутылке, а то снова закинет бог знает куда, и придётся отходить сутки. Чёртова слабость, – пробурчал Орин, поднимаясь с кровати.

Осмотрев свою небольшую квартирку, он с сожалением отметил, что давно не прибирался. Повсюду валялась старая одежда – от неё исходил стойкий запах крови, пота и ещё чего-то, вероятно, из-за вечного курения. Её давно стоило либо постирать, либо выбросить и купить новую. Благо, кошелёк позволял такие траты, хотя на что-то серьёзное денег уже не хватало.

Выйдя на балкон, он отыскал пачку сигарет, набитых элементом пространства и огня. Затянулся, ощущая, как знакомая материя стихий проникает в каждую клетку тела, и с внезапной ясностью осознал, что вот уже лет десять никуда не выбирался кроме как по работе.

– Надо бы устроить себе отпуск. Может, Лилит пригласить куда-нибудь? Хотя… вряд ли согласится. Я же сам её оттолнкнул лет пятьдесят назад, а она дама злопамятная, – вслух произнёс Орин и усмехнулся.

– Ладно, попробую поспать ещё. Вставать рано.

Сделал последнюю затяжку и, щёлкнув пальцами, отправил бычок в мгновенно открывшийся и схлопнувшийся портал. Маленький красный огонёк исчез в пустоте, а в висках Орина тут же отозвалась знакомая давящая боль – плата за использование пространства.

Возвращаясь к кровати, он на мгновение задержался у зеркала. В нём отразился самый заурядный мужчина лет тридцати, из тех, что изредка занимаются спортом для тонуса. Ни кубиков пресса, ни бугрящихся бицепсов. Выдать в нём «замершего» могли лишь глаза: после затяжки они слабо светились красным и фиолетовым. Да ещё левая рука. Она выглядела как причудливый гибрид механизма, тёмного дерева и застывшей пурпурно-багровой энергии. Всё его тело было иссечено шрамами – память о стычках с монстрами. Они служили ему напоминанием. Ошибок. Слабостей.

– Как же хорошо, что мой возраст замер в тридцать. А то мог бы стать таким же древним реликтом, как Грэг, который остановился в шесдестя. Одна только мысль об этом заставляет вздрогнуть, хоть я и старше этого ворчуна, – усмехнулся Орин.