Вместе по одному

Я лежу на своем индивидуальном диванчике зеленого цвета и размышляю о том, о сем. Не так давно это вошло в привычку. Часами могу лежать. То на одном боку. То на животе. То свесив ногу, руку, голову. Перемещаюсь в противоположную сторону головой. О чем думаю? О всяком. Почему ремонт назвали ремонт. Слово-то какое дурацкое. Или ящик стола разглядываю. В это время я лежу вниз головой. Определяю на нем лаковые трещинки. Они составляют угол. Внутри сетка паутины. Паука нет. Есть засохшая жвачка.

А сейчас передо мной тетрадка в клетку, клеточку. От отца осталась. Тетка передала втихую после смерти брата. Обычная, зелененькая. Как у большинства одноклеточных. Одноклеточные – это мои одноклассники, шестиклассники. Мы из одной клетки. Нас не спрашивали с кем, в каком классе мы хотим учиться, кто нас будет учить. И, вообще, не спросили. Хотим ли мы учиться и чему. Запустили. И все. Рассадили за парты, выдали учебники. На те вам, учитесь.

Передо мной тонкая тетрадь. В ней тайна. Открыть ее, значит понять. Понять, кем был мой отец. Ведь я его почти не помню. А мать помнит. Вспоминает о нем зло. С обидой и страхом. Этот страх она прячет. Но он то и дело высовывается. Именно его я чувствую особенно остро.

– Что сидишь опять в телефоне? Уроки сделала? – Это пришла мать с работы. И я быстренько тетрадочку сунула в ящик стол с жвачкой. Уж ей-то точно не покажу.

Почитаю завтра. В спокойной обстановке. Сейчас каждые три минуты будет заглядывать. То се. И без стука. Уж и на двери вывесила табличку. А моего-то ничего нет. Все ее.

Хотя почему все ее? Еще есть глист. Но о нем даже думать не хочется. Но написать надо. Для понимания, как мне тяжело. Глистом я называю своего младшего брата. Он тоже претендует на мое пространство. Нагло врывается. Покажет жопу и бегом. Думает, что я за ним побегу. Иногда бегаю, иногда нет.

Короче, рада познакомиться. Меня зовут Полина. Полинка-малинка. Всегда хотела поменять имя. Ну, почему Полина. Полина-полено. Ужас. Вот у моей ЛП (лучшая подруга), Евгения. И учительница ее всегда так называет. По- взрослому. При этом тон предупредительный, вежливый. И в глазах плескается тепло. Бесит.

Открываю учебник. Надеваю наушники. Музыка накрывает колпаком. Все отдаляется. Текст понятен. Непонятно только одно. Где мне это пригодится? Не отвечайте. И так понятно. Поймаю и изучу в продольном разрезе плоского червя. Идентифицирую амебу. Расчленю многочлены. Решу одночлены. Математичка будет в восторге. Она хорошо обьясняла. Хороший учитель. Я нет. Нехорошая.

Ну, все. Пошла жрать. Мать зовет. На дошик надежды нет. Правильное питание. Завтра куплю чипсонов. И колы, если денег хватит. Надо, чтобы хватило. Возьму у матери в кошельке. Все равно не увидит.

А перед сном посижу в тик-токе. Переписки с друзьями много не бывает. Кстати, арабик что пишет… Кинула араба араба на пять ляааааамов…пхпахп

Утром квартира наполнилась духотой. Батареи огненные. Пахнет кутятиной. Так мама говорит.

В зеркале вижу некий образ. Образ дикий. Поменяем слова местами. Получится дикий образ. Дикообраз. Поняла. Не приняла. Поближе. Глазки маленькие. При улыбке между кожаными мешочками щели образуются. Это есть глаза китайца. Если учесть, что люблю рис, рыбу. Китаезина и внутри и снаружи проглядывает.