Все жанры Все авторы
Мой самый любимый Лось - Константин Фрес

Мой самый любимый Лось

Страниц

125

Год

—

Хорошие девушки всегда помнят о своем достоинстве и не позволяют себе оказываться в сомнительных ситуациях после вечеринок. Не стоит терять контроль над собой из-за алкоголя или внимания первого попавшегося мужчины. Помните, что уважение к себе - это главное! Если вы не хотите оказаться в неприятных ситуациях, будьте ответственными за свои действия.

Про Акулу это история о девушке, которая нашла в себе силы отказаться от искушения и сохранить свое достоинство. Она доказала, что можно быть сильной и независимой, не поддаваясь на внешние давления.

Про подружку в Испании расскажет историю о верной поддержке и дружбе, которая пережила все трудности и испытания. Подруга - это человек, который всегда будет рядом в любой ситуации и не оставит в беде.

Не забывайте о своей силе и ценности, не теряйте свое достоинство и уважение к себе. Будьте уверенными в себе и не позволяйте никому нарушить вашу границу.

Читать бесплатно онлайн Мой самый любимый Лось - Константин Фрес

1. Глава 1. Анька

- Пить…

Голос, которому полагалось звучать нежно, жалобно, и вызывать в сердцах услышавших сочувствие, понимание и прощение, на самом деле здорово походил на утренний циничный хрип злостного курильщика со стажем, и потому Анька, расслышав свои завывания, облизнула пересохшие губы и от мысли приманить потенциального водоноса отказалась.

В голове взрывались бомбы, в рот нагадили кошки, а в мозгу кто-то безжалостный лабал тяжелый рок. Особенно старался ударник; он так молотил в мозжечок, что при попытке подняться Анька почувствовала, как земля уходит из-под ее конечностей, и беспомощно завалилась на бок, как подстреленное животное.

«Лучше бы я умерла вчера»,- проскулила Анька мысленно и снова нырнула под нагретое одеяло.

Совесть нещадно глодала мозг и гаденько усмехалась. Анька не помнила, есть ли ей в чем раскаиваться, но раскаивалась во всем - на всякий случай. И, самое обидное, она не помнила ничего. Ну, абсолютно ничего. То есть, конечно, кое-что она все же помнила. Питер, клуб, веселый тусняк, Новый год - о, они ж всей компашкой встречали Новый год! - шампанское, потом много шампанского, а потом…

Дальше Анька вспоминала с трудом.

Кажется, она дошла до кондиции, и даже порция освежений не помогла. Анька себя хорошо знала; стоило градусу стать критическим, как веселье тотчас сменялось вселенской болью, слезы катились градом, и она всем и каждому рассказывала, что «ан-на-а-а уеха-а-ала, ы-ы-ы-ы!» и порывалась припасть собеседнику на грудь и обслюнявить жилетку.

Анька тосковала по подружке, скоропалительно выскочившей замуж за испанца и укатившей в теплые края, поджаривать задницу под солнцем Андалусии до румяной корочки. Более близкой подругой Анька за всю свою короткую жизнь не обзавелась, и в минуты алкогольного дзена тоска наваливалась на нее вместо просветления.

В этот раз все произошло точно по тому же сценарию, привычному и накатанному. Анька налакалась, и уже совсем собиралась в номера, напоследок как следует, всласть, поплакав и высморкавшись в пару галстуков от Версаче, как какой-то провокатор и козел - не иначе как его галстук пострадал больше всех, - решил излечить раненную Анькину душу (или отомстить, что более вероятно) путем жесточашей дезинфекции спиртом. Анька точно не могла сама, добровольно, влить в себя «Бехеровку» после шампанского. Краешком ускользающей памяти она все же помнила, как отказывалась, как почти отбивалась от этого, в сопливом галстуке, строя из себя благородную институтку и заверяя, что вовсе не умеет пить. Но отец с воротилами - скучные кошельки с ушками! - растворился где-то на просторах заведения, и заступиться за Аньку было некому.

Анька пала.

И «бехеровка» полилась в ее глотку как расплавленный свинец - грешнику.

- Испанский стыд, - пропитым бомжацким голосом хрипела несчастная Анька из-под подушек, вспоминая свой жаркий танец на столе, разнузданное веселье и чьи-то невероятной красоты серые глаза напротив своих. Правда, тут память точно могла ее подвести, ибо «Бехеровка» дала нехилый крен и шторм как у Айвазовского на полотнах, а так же перекос в эстетическом восприятии. Глаза могли быть на самом деле средней паршивости, но на тот момент Аньке показалось, что ничего красивее она в жизни своей не видела.

Вам может понравиться: