Арбуз

На четвертый день занятий новому преподавателю на семинаре вздумалось затеять перекличку. Прямо как в школе. Когда он произнес фамилию Вайнтрауб, перекликаемые удивились, и стали объяснять преподавателю, что тут, наверное, ошибка. Вайнтрауб учится, по крайней мере, до этого момента, три года проучился, в совершенно другой группе. Никто не слышал, чтобы он собирался переводиться на их факультет. А если он перевелся их группу, то, во всяком случае, его в аудитории нет. Но упрямый преподаватель всмотрелся в свой талмуд и прочитал.

– Вайнтрауб Светлана Николаевна.

И тут смущенно отозвалась Светка Петрова. Оказывается, никакой канцелярской ошибки не было. Не скажешь, что группа тихо ахнула. Это больше касалось девочек. А девочки умеют хранить гробовое молчание. Словно это минута молчания или вынос знамени. Преподаватель не почувствовал момента, но перекличка пошла через пень колоду. Была получена столь обильная почва для отвлеченных размышлений, что это мешало сосредоточиться. Ганина, которая оказалась в списке сразу за Светкой, съязвила, что она пока Ганина. Фамилию Гринблат пришлось повторять два раза. Полина не сразу откликнулась. Ей, комсоргу, было о чем подумать.

Просто так фамилию Петрова на фамилию Вайнтрауб не меняют. Светкины подруги, особенно те, что душа в душу прожили с ней два года на Стромынке, а потом год на Соколе, прежде всего, удивились, почему их грубо обошли. Светку напрямую не спрашивали, но присматривались к ее фигуре, изменения в которой могли бы объяснить резкую смену фамилии. Но никаких изменений не просматривалось. И после долгих размышлений решили, что Вайнтраубы элементарно пожадничали. Вот и провернули все на каникулах. И только сейчас спустя несколько учебных дней девочки заметили, что Светка-то в общаге на Соколе не живет. И не будь переклички, Светка могла маскироваться и дольше. Но время все равно расставит все по местам.

Но как до этого дошло? Девочки в группе просеивали свои воспоминания через мелкое ситечко. Лена Литвинова вспомнила, что вроде бы еще на втором курсе, Петрова повиливала хвостом перед Вайнтраубом. Шабрина высказалась в том духе, что Светка дает. Глупо сменила русскую фамилию на невесть что. И в том, что они замотали свадьбу, сказалась фамилия. А Ганина сказала, что это как раз Вайнтрауб дает. Москвич, и собой недурен, а женился на иногороднем кузнечике. Или даже мухе – цокотухе. Когда с подачи Подзоровой выплыло слово мезальянс, девочки стали прикидывать, кто кого замезальянсил. Ганина высказала мудрое, но уже неактуальное предложение, что лучше бы Вайнтрауб взял Светкину фамилию. Петровым ему бы стало проще жить. И Светке тоже.

Теперь, в начале нового семестра, с большим запозданием до девочек дошло, почему прошлой зимой на общей физической подготовке, рядом с Петровой на лыжне частенько выныривал Валерка. Тогда бы им задуматься. Ведь расписание его группы не совпадало со Светкиным. Вот оно что! Значит, сие было не простым совпадением. Значит, Валерка, пропуская занятия, таскался в Измайловский парк, не из спортивного интереса, и не ради благородного патронажа, чтобы уберечь приехавшую из бесснежного города Шевченко Петрову от падений на лыжне. Таскался, чтобы лишний раз подержать ее за локоток и за иные, абсолютно не вдохновляющие, по мнению Ганиной, места.