Я вызываю вас, милорд!

– Я вызываю вас, милорд!

Два длинных обоюдоострых клинка со звоном скрестились перед самым моим носом, и в глаза ударили лучи, как бы рассечённого пополам солнца. Невольно отпрянув, я зацепил стоявшую на прилавке корзинку с только что купленными сливами, которая, конечно, опрокинулась, рассыпав сочные ягоды по нагретым камням городской площади. Сам же я не удержался на ногах, и нелепейшим образом плюхнулся на ту же мостовую, едва не отбив себе копчик. Однако в тот момент мне было не до слив и не до беспокойства о пострадавшем седалище, потому что над моей головой разгорелось сражение, которое вели двое неизвестных, одетых в средневековые костюмы. Несмотря на всю нелепость положения, в котором я оказался, мне удалось хорошо их разглядеть.

Один из этих джентльменов был одет в чёрный камзол с серебряным шитьём, чёрные штаны-тыквы, чулки и башмаки с серебряными пряжками, в которых сверкали агаты. Ещё, у него на голове красовалась чёрная шляпа с высокой тульей и узкими загнутыми полями. На шляпе воинственно торчали короткие петушиные перья, тоже чёрные. Гардероб завершал короткий чёрный плащ и единственная белая деталь – воротник «жабо», скрывающий шею своего владельца.

Его противник был как бы противоположностью господина в чёрном. Нет, он не был одет во всё белое, но в его костюме преобладали светлые тона. Бежевый бархатный колет, такие же ботфорты, серебристо-серые панталоны и в тон им плащ, широкий и длинный с белой подкладкой. Белой была также шляпа этого джентльмена, имевшая низкую тулью, широкие поля и целое облако лебединых перьев, в качестве украшения. Пена кружев отложного воротника и широких кружевных манжетов была белой с золотом. Золотыми были также шпоры, пряжки ботфорт и толстая цепь поверх колета с каким-то медальоном.

Что же до лиц дерущихся, то мне их снизу, практически, не было видно, показалось только, что «светлый» молод, а «тёмный», в зрелых годах. Впрочем, последнего, это не делало менее опасным противником. С другой стороны, я не мог поручиться за то, что точно определил их возраст, поскольку их лица, почему-то были, как бы, подёрнуты туманной дымкой. Или это лучи полуденного солнца сыграли шутку с моим зрением?

Как бы то ни было, мне следовало выбираться из нелепого и опасного положения, в котором я оказался. Взывать к благоразумию дерущихся было бесполезно, а потому я собрался было на четвереньках ретироваться из-под пляшущих над головой смертельный танец клинков, как вдруг произошло нечто такое, что разом переменило ситуацию.

Обладавший, очевидно большей прыгучестью «светлый» джентльмен, решил видимо, изменить направление своих атак, и в один скачок очутился сбоку от своего противника, которому потребовалось лишних полсекунды, чтобы повернуться к нему лицом. Этого было достаточно, чтобы сделать смертельный выпад, как правило достигающий кровавой цели, если только оппонент нападающего не находится в глубокой оборонительной стойке, либо успеет отпрыгнуть в сторону.

Но «тёмный» поединщик не сделал ни того, ни другого. В ответ на мощный удар, он, обладавший поджарым жилистым телом, вдруг как-то странно изогнул свою фигуру, встав на цыпочки и выгнувшись, как лук, так что шпага «светлого» прошла мимо него на расстоянии волоса! Но этим дело не кончилось. Обладая, видимо, большим опытом в фехтовальном искусстве, «тёмный» немедленно атаковал сам. Противники стояли сейчас лицом к лицу, а потому он вынужден был отвести руку с клинком далеко назад, чтобы направить острие в грудь врага…