Моя султанша

Было это или не было? Мы своими глазами не видели, но своими ушами слышали.

Неугомонные стрижи разбудили всё стойбище, пели звонкие песни и танцевали в небе. Бабушки и мамы проснулись первыми, принялись разжигать очаги и месить тесто. Проснулись дедушки и отцы, стали чистить доспехи и кормить домашних животных. Позже всех пробудились дети. Кто – то – капризничая: «Можно поспать ещё хоть чуть – чуть?», а кто – то – быстро и без слов, как воины нашего султана. Дети одевались, заправляли постель, умывались и с удовольствием уплетали чибрики и белиши[1].

Урал проснулся, как воин, и пожелал доброго утра дяде и тёте. У него сегодня очень много дел, ведь он стал взрослым. Когда кто-то спрашивал его: «А сколько тебе лет, мальчик?». Он отвечал так: «Я уже большой, мне уже целых семь лет и две Луны», – а может, так, – «мне уже восемь лет и три Луны», – мы не помним. Но помним точно, что говорил он это гордо.

Урал умылся и поел. А после завтрака он спросил у своего дяди:

– Дядя Ибрагим, что за девочка Лэйла, которая носит такие тяжёлые кувшины с водой?

Сказав это, Урал смутился. Ему нравилась эта девочка со смешными косичками и большими глазами чайного цвета. Он часто видел её на тропинке, ведущей к колодцу, с кувшином на плече. Он хотел ей помочь, пытался заговорить. Один раз даже робко спросил: «Что делаешь?» На что она ответила ему: «Не твоё дело», – и добавила, – «любопытного ягнёнка караулят злые волки». На том они и расстались.

– А ты почему спрашиваешь? – спросил Ибрагим своего племянника, – может, жениться собрался? Так вот, что я тебе скажу: у неё очень уважаемый отец, добрый, трудолюбивый. Но он постоянно трудится и мало времени уделяет воспитанию дочери. Мама у них отправилась на небо, когда родилась Лэйла. И девочка по недосмотру выросла грубой и упрямой, а ещё, драчливой, как мальчик. Ох, тяжело же придётся её будущему мужу. Поэтому тебе необходимо к ней присмотреться, всё хорошенько обдумать. А если всё же надумаешь, то я сообщу об этом твоему отцу. Они сговорятся с отцом Лэйлы и обменяются поясами[2].

Лицо Урала покрылось красными пятнами от смущения.

– Да нет, я просто так спросил. Мне ещё рано жениться. Да и некогда мне всякими глупостями заниматься. Я ещё не овладел гончарным делом, – сказал Урал уверенно, а может и не очень, а потом добавил, – я пойду на речку.

– Иди, отдыхай, а завтра за работу. В конце лета мы едем на базар. Все кувшины, блюда и пиалы должны быть готовы, – сказал дядя.

Сегодня у Урала был день отдыха, игр и купаний в речке.

Урал приехал к дяде на всё лето учиться гончарному ремеслу. Отец настоял на этом: «Ты – старший среди братьев и тебе надо становиться помощником в нашей семье. А твой дядя Ибрагим – самый почитаемый гончар от Гостеприимного моря до Персидского[3]. Честь у него учиться».

Урал учился с удовольствием. Утром он возил на тележке глину из ущелья, днём очищал её и помогал дяде Ибрагиму: месил глину, подавал, подносил…

Вечером, когда все отдыхали, он пытался лепить пиалы. Пока у него не получалось. Но зато у него хорошо получались батыры[4] на конях, спасители принцесс. А ещё – белые, крылатые верблюды из караванов султана, как из волшебных историй, которые рассказывала детям по вечерам Мавлюда – ханум