Цунами. История двух волн

Есть люди, которым важнее всего видеть. Среди прочих чувств зрение занимает в их жизни центральное место. Есть люди, предпочитающие иные способы познания. Слух. Обоняние. Вкус.

Я чувствую мир кожей. Чтобы увидеть, понять, почувствовать и запомнить, мне нужно дотронуться. Я кинестетик-наркоман.

В знаковые моменты моей жизни, я всегда ищу ладонью рельефный след происходящего. Я прикасаюсь, и этот след остается в моей памяти навсегда. Я уношу это с собой. Колючую шероховатость штукатурки, холодную гладкость шелкового шарфа, латунную звонкость поручня, податливую упругость волейбольного мяча. Я касаюсь, пробую на сопротивление – поддастся ли? Скребу ногтем, пытаясь извлечь тот полузвук-полуощущение в кончике пальца.

Людей я вижу так же. Пушистая мягкость маминых волос. Сухая, теплая твердость папиной ладони. Колкость деталей конструктора на полу Ромкиной комнаты – больно ступать босой ногой.

Что для меня Токио? Наощупь он похож на музыкальную шкатулку. Гладкое теплое дерево, затейливая резьба, острые металлические шестеренки, вибрация работающего механизма и музыка. Вдыхая утренний аромат кофе, влажный запах тумана и рыбных рынков, ведя рукой по каменным стенам и кирпичным заборам, покрытым вьющимся плющом, я чувствую его ритм. Токио никуда не бежит, он по-восточному спокоен и размерен. Он движется слаженно, но ритм не затихает. Урбанистическая махина ворочается под ногами. Токио поет своими рекламными экранами, уличными торговцами, даже мусорными фургонами. И этот ритм во мне. Я чувствую его кончиками пальцев, я приняла его, переняла его и живу с ним.

С чего начинаются истории?

Наверное, срабатывает крошечный, незаметный спусковой механизм. Щелкает взведенный курок, падает вниз песчинка, катится, шурша по склону. Толкает один за другим более крупные камни, те в свою очередь толкают другие. Лавина несется вниз, сметая все на своем пути, и вот я уже сижу в самолете, летящем в страну, которую я никогда не видела, и о которой не знаю ничего. Если бы я пошла к гадалке прошлым летом, смогла бы она предсказать это? Сказала бы – детка, да у тебя январский билет в Токио на носу, пакуй чемодан и учи японский?

Никогда не любила тесты. Особенно из серии "опиши себя одним словом". Но трудности укрепляют дух, не так ли?

Если бы я взялась описывать сама себя, то в голову бы приходили не самые приятные слова.

Беззаботная. У меня незакрыта сессия, мне полагается готовиться к пересдаче и похрустывать гранитом науки холодными вечерами. Но я этого не делаю. И меня это не слишком волнует. Оценки вообще занимают в моей жизни очень мало места.

Злопамятная. Лучшая подруга не позвала меня с собой на новогоднюю вечеринку. Прошло уже две недели, но до сих пор от одной мысли об этом у меня руки сжимаются в кулаки от злости и унижения. Мы собирались идти вместе, но в последний момент Рита внезапно изменила планы, забыв поставить меня в известность.

Мы сидели с парой одногруппниц, пережидая время до очередной консультации. Рита увлеченно чатилась с кем-то, периодически мечтательно поднося смартфон к подбородку. И вдруг спросила:

– Ты уже определилась, куда идешь на новый год?

Она произнесла это так небрежно, словно выдула пузырь жвачки. Она знала, что я собиралась пойти с ней. Она знала, что перед кучей людей я не стану это обсуждать.