Прерванная жизнь

Susanna Kaysen

Girl, Interrupted

Меня часто спрашивают: а как ты туда попала? На самом деле людям хочется знать, насколько велики их шансы тоже тут оказаться. У меня нет ответа на этот незаданный вопрос. Одно скажу: попасть сюда несложно.

Нет ничего сложного и в том, чтобы проскользнуть в какую-нибудь параллельную вселенную. Их так много: вселенные преступников, увечных, умирающих, да и мертвых, наверное, тоже. Эти миры существуют параллельно с нашим и похожи на него, но не являются его частью.

Джорджина, моя соседка по палате, загремела сюда молниеносно и бесповоротно – еще когда была на третьем курсе в колледже Вассар. Она сидела в кинотеатре, смотрела фильм, как вдруг на нее обрушилась огромная волна мрака. Мир вдруг исчез – несколько минут его просто не существовало. Она знала, что сошла с ума. Она огляделась, чтобы проверить, не случилось ли с остальными зрителями то же самое; но нет, все были полностью погружены в события на экране. В зале было темно, и этот мрак, наложенный на мрак в ее голове, становился невыносимым. Она кинулась к выходу.

– И что потом? – спросила я у нее.

– Сплошной мрак, – ответила она.

Но в большинстве своем люди перебираются в параллельные миры постепенно, проделывая сначала маленькие отверстия в перегородке между «здесь» и «там», пока не появится достаточно крупное отверстие. А когда оно появляется, кто ж тут устоит?

В параллельной вселенной законы физики не действуют. Поднявшееся вверх не обязательно упадет, всякое тело лишь изредка продолжает удерживаться в состоянии покоя, и уж тем более не стоит рассчитывать на то, что каждое действие обязательно вызовет равное по силе и противоположное по направлению противодействие. И время там другое. Оно может бежать по кругу, может течь в обратном направлении, может двигаться скачками. Сама суть вещей подвижна на молекулярном уровне: столы могут сделаться часами, лицами или цветами.

Но обо всем этом узнаёшь не сразу.

Вот еще одна удивительная особенность параллельной вселенной: из нашего мира ее не видно, но, оказавшись там, можно спокойно увидеть мир, из которого ты пришел. Иногда мир этот кажется громадным и зловещим, подрагивающим, как огромный кусок желе, но бывает и по-другому: когда он крохотный и заманчивый, летит по своей орбите и блестит. Как бы то ни было, проигнорировать его в любом случае не получится.

Из окон любой камеры Алькатраса виден Сан-Франциско.

– У тебя тут прыщ, – сообщил врач.

А я-то надеялась, что никто не заметит.

– Ты пыталась его выдавить, – продолжил он.

Когда я проснулась – а тем утром я рано проснулась, чтобы не опоздать к доктору – мой прыщ был уже на сносях, он буквально молил о том, чтобы его выдавили. Он жаждал свободы. Высвобождая его из-под маленькой беленькой шапочки, выжимая его до крови, я почувствовала, что исполнила свой долг. Я сделала все, что могла для этого прыща.