Все жанры Все авторы
Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний - Вениамин Каверин

Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний

Страниц

730

Год

—

Вениамин Александрович Каверин является выдающимся представителем советской литературы. Его имя стало известно благодаря знаменитому роману "Два капитана", который стал настоящей классикой. Но в своей молодости Каверин был активной частью литературной группы "Серапионовы братья", в которой писатель вместе со своими коллегами-писателями создавал фантастические рассказы, удивляющие своими загадочными сюжетами и необычными героями.

Однако, со временем Каверин стал признанным мэтром и наставником нового поколения писателей. Он стал учить и вдохновлять молодых талантов, передавая свой опыт и знания. Таким образом, его литературное наследие оказало значительное влияние на развитие отечественной литературы.

В этом издании представлены известнейшие произведения Каверина, охватывающие различные периоды его творчества. Одно из самых запоминающихся произведений – роман "Скандалист, или Вечера на Васильевском острове". В нем Каверин описывает советский научный и художественный авангард и его ведущего представителя, знаменитого "скандалиста" В. Шкловского. Роман пронизан духом новаторства и яркими образами, позволяя читателю погрузиться в удивительный мир творческого гения.

"Двойной портрет" – это смелое повествование о трагической жизни ученого, попавшего в лагерь. Каверин смог передать душевные муки и страдания главного героя, заставляя читателя задуматься над моральными ценностями и принципами человеческой природы.

В романе "Перед зеркалом" писатель погружает нас в психологическое пространство, где основной акцент делается на темы любви и искусства. Каверин исследует внутренний мир главного героя, сложные взаимоотношения с окружающими и силу искусства в процессе самопознания и преодоления трудностей.

Еще одним романом, представленным в этой книге, является "Двухчасовая прогулка", который воссоединяет нас с советскими учеными времен застоя и дает превосходный портрет их повседневной жизни и тягостей, связанных с научной деятельностью.

"Наука расставания" является правдивым описанием событий времен Великой Отечественной войны, когда Каверин служил военным корреспондентом на Северном флоте. В своем произведении он раскрывает сложности и ужасы военных действий, а также стойкость и героизм советских людей.

А завершает эту уникальную книгу знаменитая сказочная повесть "Верлиока", в которой Каверин вновь обращается к образам и мотивам своей молодости, вдохновленным работами Гофмана и Шварца.

Читать бесплатно онлайн Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний - Вениамин Каверин

© В. А. Каверин (наследники), 2022

© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА®

Скандалист, или Вечера на Васильевском острове

Я не рожден, чтоб три раза
Смотреть по-разному в глаза.
Б. Пастернак

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Лица, пытающиеся открыть затаенные личные мотивы в этом повествовании, подвергнутся судебному преследованию; лица, пытающиеся извлечь отсюда какое-либо нравоучение, будут высланы; лица, пытающиеся усмотреть здесь сокровенный злокозненный умысел, будут расстреляны по приказанию автора начальником его артиллерии…

М. Твен. Приключения Гекльберри Финна

Здесь читал адъюнкт-профессор Николай Васильевич Гоголь-Яновский

1

Жена лежала рядом с ним, большая и грозная, устроенная именно так, чтобы лежать рядом с ним.

Это была та самая женщина, которой он улыбался. Да, именно улыбался, обязан был улыбаться. Он с ужасом потрогал ее спину ладонью. Это была сама судьба, слепая и увядшая, с которой сползло одеяло.

Он с тоской отвернулся к стене и вспомнил старый свой способ поскорее заснуть – нужно было поднять глаза под закрытыми веками, стараясь, чтобы все спуталось в голове, подражая самой последней перед сном минуте. Но и на этот раз заснуть не удалось. Далекий трамвай пропел на повороте, оконные переплеты, отраженные на потолке, напоминали другую, третью, четвертую ночь, любую из тех, которыми располагал профессор Ложкин. Они ничем не отличались от этой, разве только время было другое. Но та же луна, пенье трамвая, усталость.

Не стоило перебирать дня, оставленного в кабинетах Публичной библиотеки, в аудиториях университета. Да и полно, был ли это сегодняшний день? Быть может, вчера или год, два года, десять лет тому назад он спускался по сухим паркетным лестницам в рукописное отделение, горбатый на одно плечо старик приветствовал его: «Soyez le bienvenu, monsieur!»[1] – задыхающиеся рукописи перелистывались перед его глазами. Десять, нет, пятнадцать лет назад он разыскивал водяные знаки на хрупких листах табачного цвета, истлевающих от бесшумного хода столетий, разбирал и сличал тексты, из-за которых когда-то убивали, сжигали на кострах, гноили в земляных ямах, – всю свою жизнь он занимался литературными памятниками ересей и сект XV и XVI столетий.

И самым тягостным показалось ему, что приветливый горбатый старик говорил свою фразу, несмотря ни на что, – он сказал ее в июле четырнадцатого года, в феврале и октябре семнадцатого.

Но, впрочем, что ж тут примечательного? Он просто вежлив, этот старик, его отец и дед были хранителями рукописного отделения, что ему, в конце концов, до русской революции или Версальского мира? Он припомнился только потому, что сегодняшний день очень похож на вчерашний, на третьегодняшний, на любой из тех, которыми располагает профессор Ложкин.

И только один-единственный день не похож на все остальные, – день, когда он впервые спустился по легким, как в театре, лестницам и сел за стол, протирая пенсне, упираясь молодыми, но уже близорукими глазами в клетчатые очертания стен, построенных из дерева и переплетов…

Он вытащил из-под одеяла руку, провел ею по лицу, пощупал следы от пенсне на переносице.

– Профессор, – сказал он самому себе шутливо, – не ищите, друг мой, особенного значения в том, что…

В чем? Он поиграл складками одеяла и поднес руку к глазам. Рука была комнатная, заблудившаяся, потерявшая прямое назначение.

Вам может понравиться: