Средневековье

Ни в официальных списках римских пап, ни в не менее официальных списках антипап вы не найдете упоминания о главной героине этого очерка. Хотя немного найдется людей, которые не слышали если уж не ее имя, то хотя бы о самом факте ее возможного существования. Уже много веков ходит легенда о том, что папский престол, трон «Отца отцов» некоторое время занимала женщина. Не фаворитка того или иного понтифика, не его родственница, а облаченная официальным титулом главы католической церкви женщина. Уже почти тысячу лет легенды о папессе Иоанне будоражат умы исследователей средневековой эпохи, любителей исторической романтики и являются предметом ожесточенных споров клерикалов[1] с их противниками. Наряду со сластолюбивым и коварным Александром Борджиа и бывшим пиратом Балтазаром Коссой папесса Иоанна – одна из наиболее неоднозначных фигур в истории кафедры Св. Петра. Отличает же ее от упомянутых пап не только пол, но и сомнительность самого ее существования.

Легенда о папессе рассказывает о тех временах, когда римские папы ожесточенно боролись за светскую власть в условиях феодальной раздробленности, постепенно охватывавшей всю Западную Европу, – IX–X веках. Сама история этого периода пестра, насыщена событиями и именами людей, о личностях которых нам практически ничего не известно. Распадались королевства, делились на еще более мелкие части герцогства и маркграфства, уходила в прошлое славная имперская эпоха Карла Великого, монархи не могли справиться с центробежными тенденциями в своих государствах. В кровавый передел владений франкских, итальянских и немецких королей, наследников Карла, вмешивались норманны и арабы, не теряли надежд на восстановление римского имперского могущества византийские кесари.

В этих условиях церковь могла рассчитывать на то, чтобы стать уникальной объединяющей организацией, поскольку в ее руках было мощное и унифицированное в течение веков идеологическое оружие. Однако феодализация клира[2], его сращивание со светской аристократией привели к тому, что католическая церковь далеко не сразу смогла стать тем, чем она стала впоследствии – мощнейшим надгосударственным образованием, чей глава диктовал свою волю европейским монархам. Папское государство охватили те же процессы, которые были свойственны тогда практически всем державам Западной Европы: нестабильность власти, граничащая с анархией, постоянные вооруженные конфликты внутри страны и непосредственно у трона. Сакральный характер папской власти и возможность его использования учитывались претендентами на понтификат[3] крайне мало, все свое время папы и их окружение посвящали дворцовым интригам. Результатом того, что папская корона передавалась из рук в руки путем убийств и военных столкновений между аристократическими семьями, стало падение авторитета папской власти. В том числе, в глазах самих первосвященников, которые прославились своим стяжательством, распутным образом жизни, не очень-то и скрываемым от паствы, коварством и жестокостью. Вероятно, не такой видели римскую церковь ее основатели и первые руководители.

Папство сложилось на основе римского епископата в последние века существования Римской империи, когда христианство из преследуемого вероучения превратилось по ряду причин в государственную религию. К середине II века в христианских общинах руководство постепенно перешло к епископам (надзирателям), среди которых к IV веку наибольшее влияние приобрели римские, владевшие крупными земельными угодьями, претендовавшие как епископы столицы империи на особое положение в церкви. Перенесение же столицы державы в Константинополь в 330 году, затем фактическое разделение империи на два государства в 395 году (с более сильным центром в Восточной Римской империи) и, наконец, низложение последнего императора Западной Римской империи в 476 году способствовали приобретению политической самостоятельности римским епископом, оставшимся единственным представителем власти в Риме. С V века римские епископы присвоили себе наименование «папа» (от греческого раррск; – отец, наставник). Лев I, который был папой в 440–461 годах, провел удачные переговоры с вождем гуннов Аттилой, в результате чего Атилла не стал входить в Рим и ограничился выкупом. Лев I добился от императора Валентиниана III издания эдикта