экзистенциальный роман-поиск
«Это Я, не бойтесь» (Мф. 14:27)
Это был один из тех запутанных дней, когда все рассыпается: теряются мысли, расстраиваются планы… Именно в этот день я купила в антикварной лавке необычную картину, которая открыла мне себя. Но… В любой истории важна предыстория. Итак…
Я проснулась раньше Солнца, которое лениво вытягивалось своими длинными лучами из весеннего дрема. Я наблюдала, как свет растекается по одеялу, под которым, объятый все еще глубоким сном лежал… Даже не знаю, как его назвать. Любовник? Возлюбленный? Милый друг? Человек, к которому тянется моя душа, с которым мы часто спим вместе, а живем врозь.
Я смотрела на свет, на Него и было чувство, будто в свете этого невинного солнца проступила вся моя грязь. Я проснулась с ощущением, что все «не так», что это не моя постель, не мой человек, и я сама себе – не своя. Я вслушивалась в его глубокое дыхание… Мне всегда нравилось прислушиваться к дыханию мужчины, в нем есть что-то завораживающее, мужчина дышит, как скала: громко, всей своей каменной грудью, всей мощью… Казалось, что ему было хорошо, он спал. Я еле коснулась губами его уха. Он не знал, что я ухожу… Не почувствовал, он спал.
Я ухожу, а он остается. У него будет свой день, своя история, а у меня – своя… Я ухожу. Я натягиваю на ногу чулок, который тоже знает, что я ухожу, и что «так не должно быть». Что должен быть один дом, она постель, одна история. Это рассказало мне Солнце. Я проснулась. А он спит.
Мне хотелось и есть, и бежать одновременно. Я выбрала бежать. Черное платье уже было на мне, я быстро причесалась и выпорхнула на волю. Я работаю рекламным агентом, в этот день, как обычно, у меня было запланировано несколько встреч. Но мне не хотелось никого видеть, никому улыбаться сквозь слезы, поэтому я достала сотовый телефон и, сделав несколько звонков, все отменила. Я поняла, что настал день встречи с собой. В моем распоряжении были почти сутки, так как вечером нужно было забрать у бабушки моего пятилетнего сыночка – Марка.
Солнце совершенно не скупилось на свет, оно золотило автобусы, окна, крыши домов. Я решила гулять, пока не надоест, пока из головы не выветрится пыль, а из сердца – печаль и тревога. Улочка, по которой я шла, была усыпана аккуратными деревянными домиками, коваными скамейками и клумбами. В середине каждой скамейки находился своеобразный узор в виде крыльев. Я как раз проходила мимо одной из них, той, где повстречалась с Ним. Это было три года назад, так же весной. Я читала «Постороннего» Камю, когда ко мне подошел высокий мужчина и вежливо попросил подержать его лабрадора, пока он зайдет в аптеку. «Мне очень нужно попасть в аптеку, а моя собака не любит одиночества», – его просьба была так мила и необычна… Я никогда не боялась собак, а больших всегда любила, поэтому с радостью согласилась. Он вернулся, протянул руку и просто произнес: «Глеб». Я также просто ему ответила: «Агата».
Так все началось. К моменту нашей встречи у меня был один неудавшийся брак и один прекрасный ребенок. У него было двое детей, которые жили с его бывшей женой в другом городе. Мы оба потерпели неудачу, как супруги, у нас были общие раны, и, как оказалось позднее – общие интересы. Я влюбилось в его глаза – серые, твердые, глубоководные. В них хотелось нырять, смотреть, жить… Так началась наша история. Глеб был бизнесменом, его голова постоянно была чем-то занята. Ему приходилось постоянно думать, решать, отвечать, действовать. Ему нравились движение, достижения, риск, вызов. Он постоянно играл с реальностью, будто проверяя себя на прочность и, к счастью, всегда одерживал верх. Но к моменту, когда мы познакомились, его азарт к жизни сменился на какую-то апатию. Он уже знал, как быть сильным, как достигать, как управлять, как держаться на плаву. У него появилось много квартир, домов, машин, много людей, которым не было до него дела… После развода он вдруг почувствовал, что стал королем в пустом королевстве. Он один. В погоне за тщеславием и силой он не заметил, как забыл про свою жену и детей. А также свою способность радоваться, сопереживать, чувствовать, проявлять слабость, способность разбивать сердце о других. Он стал замкнут, недоверчив и презрителен. Его все больше тянуло к чему-то духовному, он стал много читать, его дом наполнился мировой литературой, философией и религиозными текстами. Именно это нас и сблизило. А конкретнее – Камю…
