1. Глава 1
От автора:
Уважаемые читатели!
Пожалуйста, не пугайтесь обилия старорусских слов в первой главе. Все значения вынесены в словарик, а в следующих главах их становится значительно меньше.
Приятного чтения.
Глава 1
Девушка была красивой. Когда-то при жизни, конечно, не сейчас. В кровавом месиве на белой коже не было ничего красивого.
— Первая? — поинтересовался я у Старосты, ставя на землю свой походный туесок.
— Пятая за год… — Староста виновато потупился. — Не серчай, бачко, мы ж тока мест сообразили, что тут чудодей нужен. Сразу за вами и послали.
— Добре, — я кивнул. Можно подумать, меня хоть когда-нибудь звали вовремя.
Заметил я и то, с каким усилием Староста назвал меня “бачко”. В том тоже не было его вины: сложно величать так человека вдвое моложе себя. По крайней мере, на вид моложе. Бороду что ли все-таки отрастить?.. Еще бы росла она, зараза.
Открыв туесок, я вытащил из крепления на крышке пузырек и закапал в глаза растворенную в маковой росе чудь. Иные чудодеи сыпали ее в глаза прямо сырую, но я предпочитал более мягкое воздействие. И более дозированное — а то как надуешь больше, чем надо, так бдишь потом всю ночь да чудищ всяких по углам высматриваешь.
— Есть у вас здесь буява какая поблизости? — поинтересовался я, ненадолго закрывая защипавшие глаза.
— Как не быть? — удивился Староста. — Село, чай, большое. И с соседних сел у нас покойников хоронят. Да токо с другой она стороны. Через село все да через лес.
— Для чудищ, что людей по ночам убивают, и семь верст — что твоя дорожка до сараю, — ответил я рассеянно и наконец огляделся.
Кровь. Много крови. Чудь всегда подсвечивала именно кровь — хоть старую, хоть свежую. Ярко-алая, она мерцала, манила в сгустившившемся и посеревшем воздухе. Все было неважно для порождений чуди, кроме крови. И самой чуди…
— Списочек бы мне, — сказал я и, не удержавшись, потянулся к особливо крупному сгустку чуди на жирном сочном листе клена. Староста меня не понял. — Перечень, говорю. Кто у вас тут из чудищ обитает. Вижу, что немало.
— Ну так эта… — Староста замялся, прикидывая в уме. — Так все, поди, как у всех. Суседки в каждом доме, дворовые, овинники… Ну да те в лес не ходют. С бабаем местным баган наш договорился. Чтоб тот скотину не пугал, да и девок заодно. Даже свой вазила-табунник у нас живет. Говорю ж: село большое у нас. А в окрестностях все по мелочи — ауки мелкие да багники на болоте.
— А лешаки? — я уже не мог остановиться — все собирал и собирал щедро рассыпанную по поляне чудь в серебряную табакерку, всегда готовую для таких дел.
— Да какие тут лешаки! — отмахнулся Староста. — Леса сплошь исхоженные, тропинками изрезанные. Грибов да ягод едва лукошко наберешь. Лесавок если парочка, да и те хоронятся от людей. У нас-то только чудицы остались, чудищ-то сто лет, поди, как не видали, а уж чудовищ и подавно.
Про волколаков и прочую хищную чудскую фауну я спрашивать не стал. Как и пугать старика своим нездешним говором. Чудь — она ведь на многое глаза открывала. Например, на то, что родной мой мир, которому я уже лет тридцать как успешно помогаю, далеко не единственный.
— Добре, — повторил я, стараясь говорить покороче. — Ты иди, уважаемый, до дому. Выделите мне хатку какую, я у вас погощу. А покамест осмотреть мне тут надо. Авось увижу что интересное…
