Все жанры Все авторы
Зона обстрела (сборник) - Александр Кабаков

Зона обстрела (сборник)

Страниц

265

Год

2010

Произведения из книги "Зона обстрела" от Александра Кабакова представляют собой неповторимую смесь исповедальности и откровенности. Автор, известный прозаик и обладатель престижных литературных наград, таких как "Большая книга" и "Проза года", погружает читателя в мир своей виртуозной фантазии.

Одним из главных произведений книги "Зона обстрела" является роман "Поздний гость", где Кабаков раскрывает свою уникальную видение жизни в середине 90-х годов. Второй роман, "Последний герой", увлекает нас в мир запутанных перипетий и сложного выбора.

Кроме того, в книге содержатся две грустные истории - "Тусовщица и понтярщик" и "Нам не прожить зимы". В этих рассказах автор показывает читателю нереальные образы и натуралистические сцены, пробуждающие глубокое сострадание и задумчивость.

Что впечатляет в творчестве Кабакова, так это его способность оставлять надежду на счастливый финал, несмотря на то, что его истории порой заполняются печалью и разочарованием. Читатель сможет увидеть, как обычные жизненные события преобразуются под пером талантливого автора, отражая его особое видение мира.

Читать бесплатно онлайн Зона обстрела (сборник) - Александр Кабаков

Поздний гость

История неудачи

А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг конца не будет, и много читать утомительно для тела.

Книга Екклесиаста, или проповедника, гл 12:12
1

Есть много причин, по которым я начал это писать – кстати, совсем не будучи уверенным, что тех же причин хватит, чтобы и закончить. Более того, уже сейчас я знаю, что завершить начатое, а не бросить на середине, будет очень трудно. Тем не менее, нисколько не задумываясь о будущем (вот и первая ложь, каких будет здесь еще полно – на самом деле очень даже задумываясь, но все же решил начать, потому что больше делать нечего, приходится), сразу приступаю к рассказу о том, откуда, почему и каким образом возникает в данный момент (когда я пишу) то, что вы в данный момент (другой? Но ведь тоже данный, подумайте сами!) читаете.

Нет, не сразу. Сначала отвлекусь для более подробного рассуждения на тему, слегка затронутую в предыдущей фразе.

Действительно, смотрите, что получается. Вот я пишу сейчас то, что пишу. Испытываю в это время жуткое количество ощущений – нога почему-то болит, например, хотя вроде бы не ушибал и не подворачивал, и чувств, главное из которых – несколько отчаянная решимость, всегда сопутствующая началу работы; думаю о многом – прежде всего, конечно, об этой чудовищной фразе, но и о предстоящем звонке, и черт его знает о чем еще, включая общий план сочинительского предприятия, который, естественно, как бы я ни пытался действовать спонтанно, имеется; одновременно прислушиваюсь к установившейся в доме полной тишине, всегда, с детства, меня пугавшей, из-за чего не мог и не могу выносить одиночества, а отсюда множество житейских глупостей и общая интеллектуальная поверхностность… И перечисленное – только ничтожная часть того, что можно было бы бесконечно перечислять. Сижу, шлепая по клавишам одной рукой, между прочим, левой, так как я переученный в школе левша, а правой подперев щеку, и пытаюсь нечто описать.

А вы в это самое время заняты чем-нибудь совершенно не имеющим к состоянию моему и действиям отношения. Телевизор смотрите, едете в метро, разговариваете с кем-нибудь или читаете газету. Можно даже тщеславно допустить, что читаете не газету, а какой-нибудь другой, мною же написанный текст.

Прошли годы, как обозначали смену ситуации в титрах старых фильмов. И, предположим, я закончил эту книгу, захватил врасплох беднягу издателя, боящегося отказать: а вдруг хорошо пойдет или премию какую-нибудь огребет, да и просто неловко отказывать постоянному автору, – и выпустил написанное. Долго кропал, так что к концу не только находился совершенно в ином настроении души и ума, чем нахожусь сейчас, но даже просто забыл суть этого начала, о чем тут речь идет, и лишь немного восстановил в памяти при последней вычитке, да и то текст уже воспринимался как чужой. Что вполне объяснимо: болела уже не нога, а, очень вероятно, голова; никакой решимости уже не было, а была, как обычно перед сдачей, только радость освобождения – уж что получилось, то получилось, закончено; о фразах думал только узко технологически, так как общую интонацию уже не изменишь, хорошо бы хоть явные повторы убрать. К тому же предстоял не звонок – который, á propos, пока я предыдущий абзац заканчивал, уже состоялся, – а встреча, и не тишина меня мучила, а, к примеру, серый утренний свет донимал, который я тоже ненавижу… А пока длился издательский цикл, я и вовсе о книге забыл, занялся совсем другими делами. Уж не говорю о том, что – бывает и так, особенно в соответствующем возрасте – увы, вообще незадолго до выхода, скоропостижно… Ладно, не будем произносить. Вы понимаете?

Вам может понравиться: