Все жанры Все авторы
Бронепароходы - Алексей Иванов

Бронепароходы

Страниц

410

Год

—

В 1918 году, в эпоху перемен и бурных событий, речными флотилиями всей страны обзавелись не только "учредиловцы" в Самаре и Троцкий в Нижнем Новгороде, но и повстанцы Ижевска, а также чекисты в Перми. Противостояние между красными и белыми сопровождалось борьбой лидеров нефтедобычи, где в весьма драматическом столкновении участвовали британский концерн "Шелл" и российская компания Нобель. Одновременно с этим, в мире лютовала инженерная революция, где паровые машины и дизельные двигатели боролись за первенство.

В этой жестокой эпохе, когда люди и технологии сталкивались с лицом смерти, речники оказывались в самом центре вихря событий. Иногда им приходилось стрелять в собратьев, бывших товарищей по идеалам и борьбе за лучшую жизнь. Они были вынуждены топить суда - символы славы и гордости речного флота.

Но вопросы о сохранении совести во время катастрофы, о защите близких и доверенных тебе людей, а также о прогрессе, который кажется безразличным к социальным битвам, не отступали с речных буксиров. Вот здесь, на палубах, капитаны и моряки искали честный путь в будущее, стремясь стать лучше, сильнее и отстаивая свои убеждения, даже перед лицом огромных и могучих пароходов.

Таким образом, речные флотилии являлись не только свидетелями и исполнителями исторических перемен, но и символами борьбы, мужества и чести. В их истории укоренились принципы, которые продолжают жить и сегодня, прославляя маленького человека, его силу и его непоколебимое желание двигаться вперед.

Читать бесплатно онлайн Бронепароходы - Алексей Иванов

Часть первая

Спасти

01

Божья колесница с дороги не сворачивает, и весна не замечала истории. Светлые дожди сыпались на взрытые окопы германского фронта, как веками сыпались на мирные пашни; сквозь грохот эшелонов прорастало пение птиц, и густой дым паровозов бесследно растворялся в зыбкой зелени перелесков; на городских площадях многолюдные митинги тысячами ног расплёскивали солнце из луж, но не могли погасить его сияния. Однако летом восемнадцатого года смертоносная революция медленно всплыла из обломков прежней жизни, словно уродливое чудовище из обломков кораблекрушения.

…Раньше эти щегольские фаэтоны возили чистую публику из гостиниц и губернских присутствий в рестораны или в театр, на пристани или на вокзалы; заносчивые извозчики брезговали стоять даже у синематографа. Но Губчека реквизировала у поверженного класса избыток собственности, и теперь лаковые борта фаэтонов были исцарапаны, в полотне складных крыш зияли дырки, а бархат диванов затёрли крепкие зады пролетариата.

У экипажа Великого князя Михаила побрякивало отскочившее крыло над колесом. Михаил тревожился: почему его, поднадзорного ссыльного, забрали из гостиницы ночью и тайно? И ещё неприятно было соседство угрюмого черноусого милиционера Жужгова. Милиционер не понимал дистанции, которую всегда соблюдают воспитанные люди; он уселся в экипаж рядом с Великим князем, надвинул козырёк мятой фуражки, скрывая тёмные глаза, и на ухабах лесного тракта бесцеремонно толкал Михаила своим твёрдым плечом. Лошадью правил другой чекист. Его спину пересекал узкий ремешок портупеи, на бедре оттопыривалась кобура с торчащей рукояткой браунинга.

Михаил оглянулся – не отстал ли фаэтон с Джонсоном?

– Не гоношися, – недовольно буркнул Жужгов.

– Долго ещё ехать? – спросил Михаил.

– Скоко надо.

В дверь его гостиничного люкса чекисты забарабанили уже в первом часу. Михаил ещё не разделся и не лёг, потому открыл сразу. Чекистов было четверо. Топчась в гостиной, они сунули князю вместо ордера какой-то мандат и приказали собираться: ссыльного гражданина Романова решено перевезти в другой город. Фаэтоны стоят у крыльца, поезд ждёт на разъезде.

Михаилу жаль было покидать Пермь. Здесь жизнь его наладилась славно, а в номере ещё витал запах Наташиных духов. Но с большевиками Великий князь не спорил. Василий, камердинер, принялся складывать ему саквояж. На шум сразу явился верный Джонсон, и милиционер Жужгов не стал возражать, чтобы спецссыльного сопровождал секретарь. В коридоре Михаил пожал руки своим добровольным товарищам по изгнанию – шофёру, делоуправителю и полковнику Знамеровскому; Веру Знамеровскую он поцеловал.

– Хорош мурыжить, – сказал кто-то из чекистов. – Скоро снова съедетесь.

Два фаэтона, подняв крыши, покатились от Королёвских номеров куда-то во тьму. Слепо блеснули оконные стёкла в нобелевской конторе, проплыла громада театра, замелькали плотно составленные здания с подворотнями, карнизами и кирпичными кружевами. Кое-где в арочных окнах ещё горел свет. Здесь, в Перми, под властью большевиков ещё жил тот мир, который Россия так мало ценила и так легко потеряла – с чаепитиями на летних верандах, с рукоделием под абажурами, с биржами, операми и сахарными фруктами в сочельник. Вернётся ли прежнее благополучие?… Белея, поднялась и исчезла старая церковь; за ней толпились крепкие бревенчатые дома Разгуляя; затем деревянным настилом прогремел клёпаный стальной мост через большой лог, густо заросший ивняком, начался подъём, и на горе брусчатка закончилась.

Вам может понравиться: