Предисловие после написанного
…У волка сто дорог – у охотника только одна. Не раздражайтесь на перебивы текста, возвраты, ходы в сторону – это в ЛИТЕРАТУРЕ называют потоком сознания (зачастую путая его с мочеиспусканием) – в НАУКЕ это журнал повседневного проведения эксперимента/экспедиционный журнал, протокол эвристического преследования зверя – истины в её сегодняшнем обличии текущей «правды».
В поиске-тексте, а это мой единственный инструмент, я прихватываю генетику, антропологию, археологию, лингвистику и т. т. т. – но ровно в том отношении, где они становятся элементом исторического организма, никогда не сводимого ни к одной части, ни к любой их сумме, возвышаясь над ними в новой инаковости.
Именно поэтому я и нападаю в открытой злобности на деятелей Московской школы макрокомпаративистики, не потому, что их доктрина мне не нравится – совсем напротив, она мне ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ уже за то, что приоткрывает двери к таким глубинам исторического знания, которые в целом проливаются сквозь пальцы и антропологии и археологии – но которые имеют наглость вообразить, что войдут в историческое одним лингвистическим анализом, 1000-кратно помноженным на быстродействие ЭВМ, и совершенно утратили понимание и чувство, что Слово само по себе столь же исторично, как и «Слово о полку Игореве», и попытка создать «базовый словник» для манипуляций с глоттохронологией в отсутствие историка столь же исходно безумна, как и отправиться на Эверест без проводников. В старошотландском языке камень и топор называются одинаково «окс» – но что лежит в основе этого понятия, «каменность» или «топорность»? В «Слове о полку Игореве» уже 200 лет терзает комментарии и тексты современных переводов и переложений «рукав бебрян», которым Ярославна смоет кровь с ран Игоревых… По 99-процентному незнанию низкооплачиваемых филологов свойств мехов его чаще всего адаптируют в «бобровый», как то сотворила некая Руслава в 2016 году – только О. Творогов усомнился, что ВОДООТТАЛКИВАЮЩИМ МЕХОМ ВОДОПЛАВАЮЩЕГО ЖИВОТНОГО, идущим исключительно на шапки и воротники, МОЖНО ЧТО-ТО ПРОМЫТЬ ИЛИ ВЫТЕРЕТЬ – и нашёл эквивалент в виде шёлка сорта «бебро» … Это уже лучше, но не устраняет некоторого недоумения – обычное полотно вроде бы лучше; да и прозвище – рекло 12 века «Бебр» несколько смущает. Мой собственный опыт: как-то давно мне попался нехудожественный фрагмент со словом «цвелити», в значительно более представительном и несовпадающем контексте, нежели тот, в котором он ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ отмечается в Древнерусской литературе: «цвелити мечами землю Половецкую» – увы, когда через 3 месяца я отправился в Институт Русского Языка с небезгрешной надеждой через представление его вступить в отношения с ак. О. Н. Трубачёвым, тот уже умер… Запись, и память о том, откуда я её извлёк, совершенно забылись – кому-то повезёт…
Мой напуск на археологов обоснован тем, что воистину, встречаясь с полевым материалом, из которого следует СТО ДОРОГ, они как правило придерживаются той, которую застолбил некто из «Историков» с БОЛЬШОЙ БУКВЫ, тем самым обращая Его Мнение в ДОГМУ… Попытка же теоретизировать от опыта лопаты приводит к взращиванию деревьев без леса, или к приступам неудержимой МОЧАновщины. Многократно повторяюсь: роскошь многоцветия исторического, будь то Культура Комарес, упоение Асаргаддона, немногословие спартанской гордости, возникают из размышления и чувства – археологу преимущественно достаются битые горшки.
