Царевна гибельных болот

До наполненной родниковой водой купальни оставалась пара шагов, когда нога провалилась в чёрную воронку в полу. Я ахнула, взмахнула руками и рухнула во мрак.

Секундный полёт сменился ударом о воду, и тело ушло вниз. Холод и страх. Вместо крика вырвались пузыри воздуха. В рот и нос хлынула вода. Я отчаянно забилась. Лёгкие жгло, глаза щипало, платье мешало двигаться. Ужас захлёстывал. Где верх было непонятно. Я ощутила под ногами скользкое дно и инстинктивно оттолкнулась. Всплыла.

Вдох! Я закашлялась и снова ушла под воду. Нет! Взмахнула руками в попытке ухватиться за воздух. Забила ногами. Тяжёлая юбка тянула вниз, рукава не давали свободно двигаться, верх платья стягивал горящую огнём грудь. Прекратив сопротивление, я позволила одежде опустить меня, упёрлась в дно и изо всех сил оттолкнулась.

Вдох! Прежде чем снова скрыться под водой, я смогла проморгаться и заметила торчащую недалеко корягу. Задержала дыхание, нырнула и, проклиная тяжесть намокшей одежды, оттолкнулась в нужную сторону, схватилась за спасительный корень. Пальцы соскальзывали, но я вцепилась намертво. С усилием подтянулась, чуть отдышалась и, полезла на островок прочной земли. И только почувствовав под собой надёжную опору, обессиленно упала и мучительно закашлялась.

Горло драло, в груди горело, воздух болезненно врывался в лёгкие, наружу выходила вода. Платье превратилось в мокрую тряпку. Меня трясло то ли от пережитого ужаса, то ли от холода. Ещё и в правую ладонь что-то впилось – прямо в основание большого пальца.

Когда тело перестало содрогаться, а вся вода вышла, я села, протёрла глаза и огляделась. Вокруг простиралось болото. Отвратительное тёмное болото. Гибельное, как кощеево заклятие, поразившее меня нынешней весной.

В нос ударил запах тины, зазвенели комары, булькнула вода в бочаге, скрипнули на ветру стоящие поодаль поросшие мхом деревья. Темнота сгущалась – вот-вот должна была наступить ночь.

Волосы облепили лицо, и я убрала прилипшие тёмные пряди и попыталась рассмотреть, что воткнулось в руку. На гладкой ладони тёмным пятном выделялась небольшая, но глубокая ранка, из которой торчал длинный шип.

– Поганый Кощей! Проклятая жизнь! – совсем не по-княжески закричала я, словно это могло уменьшить боль и горести. Обхватила пальцами занозу и с болезненным стоном вытащила кривой шип, до середины ушедшей под кожу. – Ненавижу!

Я размахнулась и швырнула его в воду. Унять злость это не помогло. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Горячие слёзы потекли по щекам. Обжигающие в окружающем холоде. Руки сжались в кулаки, но боль в месте укола немного охладила жажду мести. Да и мстить было некому. Я была одна посреди топи. Теперь твоё место здесь, Василисушка. Всё правильно. Скоро закат, и вместо зеленоглазой красавицы-княжны ты снова станешь мерзкой холодной жабой.

В воздухе свистнуло, и я инстинктивно дёрнулась в сторону. Вовремя! Подол платья пришпилило к земле мерцающей золотистой стрелой. Очень знакомой стрелой. Однажды такая прилетела во двор моего дома. Какой счастливый был день…

В глазах снова потемнело от ненависти, из горла против воли вырвался хрип, пальцы сомкнулись на древке стрелы.

– Ива-а-ан-царе-е-евич… Убью!

Я размахнулась и воткнула стрелу в землю. Ещё раз. Ещё. Ах, если бы я пронзала не землю, а сердце! Сердце того, кто меня бросил!