Цветущий сад Эдриана

Ветер – физическое явление, которое люди, как и любые другие явления или процессы, происходящие в материальном мире, переносят в мир духовный, в котором сознание воображает себе совершенно иные формы привычных в материи вещей.

Поток воздуха, повинуемый непоколебимым законам планеты, разгоняясь и приобретая силу, проносится по узким улочкам проснувшегося города. Сквозь полупустой рынок, отворяющий свои ворота людям и ветру, проносящийся через бакалейные ряды свежих фруктов и горячей выпечки, унося за собой палитру запахов и уводя их дальше, пока порыв ветра не разбился об стены плотно сложенных домов.

В одном из них проснулась жизнь, и, будто открываясь новому дню, в нем приотворилось окно, зазывая к себе поток ветра, который, повинуясь этому зову, устремился в него, одаряя хозяина этого дома, молодого парня двадцати лет, той палитрой запахов, которую этот поток успел собрать по пути к нему.

Юноша и не догадывался, что это физическое явление принесет ему не только свежеть моря, ароматы горячей выпечки и фруктов, но и нечто иное, что мы обычно причисляем явлениям духовным. Это был ветер перемен.

Эдриан Мотье, а именно так звали молодого парня, впустившего поток осеннего ветра, быстро одевшись и, пробежав мимо снующих в домашних хлопотах слуг, спустился вниз по витой лестнице, уже только своего дома, прямиком к выходу, в объятья солнечных лучей и морского бриза. Эдриан был, как уже было сказано, юношей двадцати лет, имевший кипельно черный цвет волос и оттенок глаз, напоминавший оттесанный камешек малахита.

Родители Эдриана были людьми из не высокого, но достаточно богатого сословия. Именно это обстоятельство позволило ему жить без беспокойства о собственном выживании, что, вероятно, сказалось на его весьма сомнительных представлениях о том, чем же на самом деле жил Дейдрим. И все же, будучи обученным самыми лучшими преподавателями этого города, по самым разным дисциплинам, он, весьма смело, считал себя человеком образованным, и подкованным в рамках интеллектуальных дискуссий и литературных дебатов с такими же, как и он, фехтовальщиками цитат великих деятелей искусства, таких как Лопе де Вега или Педро Кальдерон.

Наспех заперев за собой массивную дубовую дверь, Эдриан поспешил к дому своего дяди Фелза, жившего на соседней улице, а потому Мотье не составило труда быстрым шагом преодолеть узкие улочки и широкую улицу, между тем, восхищаясь утренней красотой осени в солнечном Дейдриме.

– Ах, как прекрасна улыбка, которую одаряет мне новый день! С какой материнской любовью природа ласкает золотистые деревья, роняя наземь пожелтевшие листья. – с придыханием воскликнул он, – так спокойно и радостно на душе, когда видишь, как город наполняется светом, который озаряет крыши домов и лица прохожих, которые торопятся по своим делам этим ранним утром.

Не успев вдоволь насладиться красотой Дейдрима, Эдриан не заметил, как подошел к роскошному дому своего дяди.

Дядя Фелз был человеком широкой души. В нем сочеталась безмерная доброта вместе с таким же безмерным телом, которого он, как ни странно, ничуть не чурался, даже сам подшучивая над своей полнотой.

Мотье с детства помнил, как дядя, зовя его ласково «Эди», катал на коленях, и шутливо ругал его за пакости, которые Эдриан так любил совершать из детского озорства. Порой бывало, что дядя, после очередной шалости мальчика, также не всерьез ругал Эдриана, на что в ответ получал колкий, обидчивый взгляд из милого лица мальчика, за что дядя прозвал его «розой с шипами».