Перед самым днем отъезда Альвиса вдруг охватило отчаяние. Все казалось ненужным, пустым, пресным. Изабелла же, наоборот, пребывала в приподнятом настроении: подгоняла слуг, чтобы «проворнее шевелились», придирчиво подбирала наряды и головные уборы, драгоценности, аксессуары.
— Хочу выглядеть, как императрица, — блестя глазами, пояснила она. — Чтобы опекун был поражен сим великолепием и не выказал ни единого сомнения, стоит ли отдавать наследницу за тебя замуж.
— Тогда не вам нужно выглядеть, как императрица, а мне, как император, — невесело усмехнулся Альвис.
Изабелла расхохоталась, легонько стукнула его по плечу сложенным веером.
— И то правда. Отправляйтесь выбирать одежду. Немедленно!
— К слову, вы и так выглядите куда роскошнее императрицы, — отвесил комплимент Альвис перед тем, как уйти. — Она наверняка вам вовсю завидует.
И это было правдой: графы Нокрбатские были богаче и, возможно, влиятельнее императорского двора. В свете ходили слухи, что сей факт вызывает огромное неудовольствие императрицы Луизы.
Выбирать наряды ему не хотелось, и он направился по узкому коридору к заднему выходу, что вел в маленький внутренний дворик. Оттуда можно было пройти к конюшням. По пути встретился Язур. Друг хотел было что-то сказать, но Альвис отмахнулся от него:
— Не сейчас. Потом. — И, не останавливаясь, прошагал мимо.
— Я еду в герцогство Этинейское? — в спину спросил Язур.
— Непременно.
Альвис свернул на невысокую узкую лестницу. Невыносимо хотелось покинуть своды замка, глотнуть свежего воздуха. Он оттянул пальцами воротник. Душно. В сердце, в самом его центре, откуда-то появилось крохотное зернышко горечи. А правильно ли он все делает, верное ли решение принял? Что бы сделал отец? Альвис потянул за увесистое кольцо низкую, обитую стальными полосками дверь. В лицо ударил холодный ветер, яркий свет заставил сощуриться. Весь дворик был сплошь покрыт ковром из нетронутого белоснежного снега. Альвис накинул капюшон и ступил в объятья зимы.
Его непреодолимо влекло в охотничий домик в лесу, где они с Мартой прежде любили уединяться — хотелось вновь оказаться в месте, где был когда-то так беспечно, по-юношески искренне счастлив. Конюх вывел из стойла черного коня, с почтительным поклоном передал Альвису вожжи, и тот, перехватив их, ловко вскочил в седло. Морозный ветер хлестнул по щекам. Конь, почувствовав шпоры, сорвался с места в стремительный галоп. Они преодолели длинную подъездную аллею, с обеих сторон обсаженную кипарисами, пронеслись мимо массивных кованых ворот и вырвались в поле. На горизонте черной щеткой стоял хвойный лес. Конь вскинул голову и заржал, счастливый, что оказался в этой стихийной, неистово-дикой свободе, среди ветров и снегов.
— Эге-ге-гей! — тоже закричал Альвис и встал в стременах.
Они помчались к лесу. Конь разбрасывал копытами снег, громко фыркал от удовольствия, быстро перебирал мощными мускулистыми ногами. Короткая лощеная шерсть блестела черным шелком. Плащ Альвиса хлопал за спиной подобно большим черным крыльям. Одной рукой он сжимал вожжи, другой придерживал треуголку и, щурясь, глядел вдаль. У леса он чуть осадил коня, и тот перешел на спокойную рысцу.
Хорошо знакомую тропинку занесло снегом, но Альвис без труда нашел ее. Наконец среди шершавых стволов выступил бревенчатый домик с квадратными окошками. Черепичная крыша была укрыта белой шапкой, на стеклах блестели ледяные узоры. Альвис спешился, привязал коня к молоденькой сосне и по заледеневшим ступеням поднялся на крыльцо. Доски тихо поскрипывали под подошвами, хрустели тонким слоем синеватого льда. Он уже собирался толкнуть низкую дверь, как вдруг услышал сзади удивленное:
