Населенная Антарктида

– Мишка! Хорошо закрепил?

– Можете поднимать!

Услышав утвердительный ответ, Борис аккуратно подошел к краю разлома и, упершись шипами в лед, осторожно потянул на себя веревку с грузом.

– Аккуратнее там! – вставил свое веское слово руководитель группы гляциологов Петр Сергеевич. – Уроните – на самое дно за ним полезете!

Кусок каменной породы, предположительно метеоритного происхождения, уверенно лежал в сетке и никуда не пытался вырваться, поэтому опасения руководителя оказались напрасными. Камень, весом около пяти килограмм, был успешно извлечен из расщелины, сфотографирован и аккуратно уложен в герметичный контейнер, чтобы уберечь его от всевозможных воздействий окружающей среды.

– Красавец, – протянул Петр Сергеевич, фиксируя замки контейнера. – Димка, что скажешь?

– Однозначно – метеорит. – Вынес он свой вердикт, деловито поправляя очки. – Ценнейшая находка!

– Ну, это дело стоит отметить! – Руководитель группы позволил себе закурить крепкие сигареты, выпуская едкий дым в морозный воздух. Полдня Петр Сергеевич нервно теребил пачку, не позволяя себе сделать ни одной затяжки. Он был заядлым курильщиком и ужасно суеверным человеком. Половину всех суеверий, к которым так трепетно относился, выдумал сам. Например, отказывал себе в куреве, пока научная экспедиция не доходила до своего логического завершения.

Пока Петр Сергеевич курил, а Димка разглядывал фотографии камня пытаясь дать ему предварительную оценку, Борис следил за подъемом Михаила из ледяной пропасти, которую обнаружили два дня назад со спутника. Получив данные с околоземной орбиты, на место разлома отправили ученых, вооруженных современным исследовательским оборудованием. По иронии судьбы или по воле счастливого случая, разлом произошел всего в сорока километрах от станции, где круглый год базировались ученые. Группе Петра Сергеевича посчастливилось в первый же день наткнуться на камень, вмерзший в плотную ледяную толщу. Он попал в поле зрения спускаемой камеры на глубине тридцати метров и уже сегодня был успешно извлечен и доставлен на поверхность. Оставалось только отправить его первым рейсом на Землю обетованную, в институт минералогии.

На следующий день найденный метеорит погрузили на борт Ил-76 вместе с прочими ящиками, коробками со всевозможными образцами, пустыми контейнерами, в которых прошлым рейсом доставили научное оборудование, продовольствие, горючее для техники и тысячи необходимых в быту мелочей.

Второй пилот, следивший за погрузкой и размещением груза, придирчиво осмотрел грузовой отсек, проверив надежность креплений. Штурман и командир воздушного судна что-то обсуждали с местными метеорологами стоя у открытого люка. Рядом со сложенными в кучу рюкзаками и большими сумками расположилось с десяток ученых, честно отработавших длинный полярный день.

– Загружаемся! – скомандовал второй пилот и сразу скрылся в недрах грузового отсека. Штурман с командиром воздушного судна поднялись по короткому трапу вслед за вторым пилотом. Погода стояла ясная и безветренная. Солнце, заметно склонившееся к горизонту, готовилось покинуть эту загадочную землю на долгих полгода.

– Будем прощаться, мужики! – произнес Михаил.

Он, как и вся их группа гляциологов, тоже должен был возвращаться домой этим рейсом, но образовавшийся за пару дней до его вылета разлом, открывший старые тайны континента, заставил отложить вылет до следующего раза, тем самым продлив командировку как минимум на целую неделю. Петр Сергеевич этому событию был чрезвычайно рад. Он неоднократно оставался на белом континенте коротать долгую полярную ночь работая в своей лаборатории и занимаясь написанием мемуаров. Михаил тоже был рад такой возможности заглянуть в глубокое прошлое, буквально открывшее им свои тайны, но мысль, что этой задержкой он расстраивает жену и сына, так ждавших его прилета в ближайшие дни, немного омрачала научный азарт.