Никколо Макиавелли. Гений эпохи. Книга 1. Взлет

Моей дочери Ольге посвящается.

Часть I: Ранние годы и становление

Я стоял на вершине Кампанилы Джотто и наслаждался панорамой, которая, казалось, осталась неизменной со времён Ренессанса. Терракотовые крыши Флоренции расстилались передо мной, словно мозаика из обожженной глины, а купол собора Санта-Мария-дель-Фьоре, инженерное чудо Брунеллески, возвышался над городом как безмолвный страж истории. Флоренция, какой же ты была, когда тут появился Никколо Макиавелли?

Солнце садилось за холмы Тосканы, окрашивая терракотовые крыши Флоренции в золотистые тона. Спустя пять веков город Макиавелли по-прежнему хранил свои тайны, по-прежнему оставался загадкой – как и человек, которого он породил.

В этой книге есть и вымышленные события и достоверные. Мне очень хотелось бы, чтобы Вы, как читатель, следуя за мной почувствовали вкус и ощущении этой великолепной эпохи – 15 века, когда были города, республики, королевства, интриги, войны…

Я, гуляя остановился на площади Синьории, где когда-то возвышался костер тщеславия. Именно здесь Савонарола организовал сожжение «суеты» – предметов роскоши, карнавальных масок, «непристойных» книг и произведений искусства. Именно здесь же, четыре года спустя, в 1498 году, сам монах был повешен и сожжен по обвинению в ереси, а пепел брошен в реку Арно…

Но все по порядку.

«Понять идеи Никколо Макиавелли без погружения в реалии Флоренции XV века – это все равно что пытаться постичь суть красоты драгоценного камня, не зная, под каким давлением и в каких условиях он формировался». От автора

Глава 1: Флоренция эпохи Возрождения

Флоренция, лето, 1489 год. Солнце медленно опускалось за купол величественного собора Санта-Мария-дель-Фьоре, окрашивая терракотовые крыши Флоренции в цвета темного золота. В узких улочках, петляющих между каменными дворцами, уже сгущались тени.

На рассвете город был тёмен и влажен. Ранние прохожие несли лампы или факелы. Из лавок выползали подмастерья, с мешками муки на плечах. Из монастырей выходили послушники, устремляясь к рынкам – за хлебом и новостями. Возле колодцев собирались женщины с кувшинами, сплетничая, пока вода набиралась в шуме городского утреннего дыхания.

Но вообще рассвет над Флоренцией начался не с пения петухов, а со звона монет. Еще до того, как первые лучи солнца коснулись купола Санта-Мария-дель-Фьоре, в конторах на виа Порта Росса уже зажглись свечи и кипела работа. Здесь, в узких помещениях с низкими сводами, решались судьбы королей и империй. Здесь, в помещении размером не больше современной гостиной, вершились судьбы королевств.

К девяти утра город уже оживал. Улицы широкие – такие как виа дельи Спеччиали или виа Калимала – наполнялись звуками: голосами торговцев, руганью погонщиков мулов, звонким «occhio!» – «берегись!» – с которым неслись мальчишки с корзинами. Шёлковщики разворачивали ткани прямо на подставках. Кожевники выставляли мешки и седла на показ. У лавок аптекарей стояли витрины с цветными пузырьками – жёлтыми, синими, зелёными. Аромат розмарина, пыльцы, уксуса, жжёной корицы смешивался с запахом мокрой шерсти, пыли и чеснока.

Каждый ремесленник с достоинством шёл в свой квартал. Шерстяники – к Арте ди Лана. Ювелиры – к мосту. Скульпторы – в сторону мастерских на левом берегу. Их лица были сосредоточенными. И даже подростки, только начавшие обучение, уже шли с видом людей, несущих ответственность. Здесь никто не мог позволить себе пустоту. Город требовал вклада от каждого.