Приблудный сын

Сарн не поверил собственным ушам, когда глашатай назвал его имя.

Но все остальные кандидаты в зале обернулись именно на него. Злоба, зависть, подозрение… но больше всего было в этих взглядах удивления.

Как же так? Никому не известный сопляк из какой-то засратой Йорги займет место помощника имперского архимага?! Да что вообще происходит?

Но на плечи Сарна уже набросили ритуальную белую мантию помощника, украшенную цепью – символом служения. Двое старших помощников встали по обе стороны от неофита, защищая от сглаза и кинжала – да, говорят, бывало и такое…

Они вышли из зала, который тут же загомонил десятками голосов. Сарн закрыл глаза и будто наяву увидел, как спорят между собой его бывшие друзья и соперники. Дальго, мерзкий лорденыш, наверняка громче всех орет про подлог и грозит “деревенщине” всеми земными карами. Рыжий наверняка ввяжется с ним в спор, он тоже из деревни и тоже ненавидел засратого лорда… но на сердце у него тяжесть, ведь он сам был одним из первых претендентов. Тихо заплачет Малия, бедняжка Малия… Она была дочерью неизвестной шлюхи из Красного дома, и жизнь ее за пределами Белого Шпиля будет ужасной. Она так надеялась найти свое место в замке архимага, или хотя бы связать свою жизнь с Сарном.

Но все закончилось, так и не начавшись. Да, Малия была чудо как хороша собой, милая и любимая… но перед Сарном растворялись двери величия и высших сил.

Впервые он пожалел, что рядом нет отца.

Как бы он ошалел, услышав, что “Сарник-приблуда” стал помощником архимага! Вот бы он увидел мантию, и цепь… и роскошное убранство коридора, по которому вели сейчас его нелюбимого сына.

Сарн был средним сыном, похожим и на мать и на отца, но отчего-то глава семьи всю жизнь считал, что он приблуда. Что мать прижила его от кого-то другого. Сама мать, когда-то красивая, но теперь располневшая женщина, изможденная тяжелой работой и постоянными родами, все время твердила мужу, что это не так… Но старый дурень буквально помешался на своих подозрениях. Он изводил Сарна придирками и насмешками, а потом запил, и стало совсем туго. Если остальных домочадцев пьяный отец потчевал легкими ударами, то Сарна он бил злобно и расчетливо… и наверняка забил бы до смерти. Мать вытолкала семнадцатилетнего мальчишку прямо ночью под дождь и велела спасаться в городе, у родни.

Городская родня – это громко сказано. Какая-то очень дальняя тетка держала трактир на окраине и даже не хотела вспоминать про йоргинских родичей. Но, услышав, что Сарн готов работать только за кров и еду, воспылала родственными чувствами и поселила его в каморке под лестницей.

Два года Сарн драил полы и посуду, убирал блевотину за гостями и выносил ночные горшки, таскал припасы и лупил пьяниц. А потом случилось чудо.