КОНЕЧНАЯ
А с рождением каждым ко мне,
Темень вечности всё подбирается,
Там взлетает душа с края пропасти той
Ну а тело, увы, разбивается.
Ну а рифмам, ребята, дороги свои,
Или в бронзе на веки останутся,
Иль не выдержат, сгинут они,
В лицемерии, тех кто «пиарится».
Поколенье же наше, за сим,
Мы не так, как они зарифмовано,
Ведь у нас рифма вся из души,
А у тех, кто сейчас оцифрованы.
С днём рождения каждым моим,
Всё сильнее я чую вот ту с косой,
Как-то вдруг она путь преградит,
И ехидно пробулькает с хрипотцой:
«Дни рождения встречал, дорогой?
А твой след не запомнит, увы, Земля,
Я с рожденья, слежу за тобой,
Вышли сроки, дружище, встречай меня»…
День Рожденья, станция – миг,
Жизнь – маршрут и у каждого разнятся,
Где конечная? Карта молчит,
Но к конечной к одной все съезжаются…
Андрей Гвалевич 12.06.2024 г.
Про меня или исповедь конченого человека
А я устал и пусть все ближе,
Земной физический конец,
Лишь ожидание когда же,
Сорвусь в смертельное пике.
Как только голову пытаюсь,
Поднять, чтоб воздуха хлебнуть,
Судьба мне молотом тяжелым,
Вбивает вновь в болота муть.
Измучил я родных и близких,
И сам измучился на нет,
Завяз совсем в томлениях склизких,
Ни сбыться ни одной из мечт.
Дана любовь, но без ответа,
И музыке просвета нет,
Мои стихи не прочитают,
Забвения ярлык на мне.
Уже не верю, что счастливым,
Могу я в этой жизни стать,
Не быть мне никогда любимым,
И дружбы мне не испытать.
Я нужен, лишь когда я нужен,
А так чтоб просто – никогда,
И сердце льдом покрылось, стужей
Душа – навечно мерзлота.
И с притяжением планеты,
Бороться я успел устать,
И снова рвусь из сил зачем-то
Чтоб снова в пропасть мне упасть.
О, как же время скоротечно,
Я не считал минут, но вот,
Внутри все умерло, а телу,
Уже обратный дан отсчёт…
Андрей Гвалевич
Ода туалету
О туалет, с тобой сквозь веки,
Весь люд земную жизнь прошёл,
Но средь стихов других поэтов,
Сортиру оду не нашёл!
А часто закрывались веки,
От наслаждения у тех,
Кто к унитазу в напряженье,
Бежал с желудочных утех!
А сколько их таких великих,
Отгородившихся от всех,
Стенами мыслей в туалете,
Творили что-то на успех.
Ведь туалет ко всем приветлив,
Ко знаменитым иль простым,
Лишь там никто не надоедлив,
Твори под сигаретный дым!
А если ты стихи не пишешь,
И к нотам холоден, не зги,
Уважь сортир ведь ты зависишь,
Зайди так просто посиди.
И кто-то книги там читает,
А тот в компьютерной игре,
А этот о любви мечтает,
Другой, он просто сам в себе.
И облегчение настанет,
Для тела – значит для души,
А после этого – кто знает,
Возьми вдруг что-то напиши.
Названий сколько перенёс он:
Сортир, параша иль клозет,
И в нем рулон бумаги мягкой,
Или коллекция газет, не важно,
важно тут другое,
Я справедливости взалкал,
И оду вечному сортиру,
Я наконец-то написал!
Тобой, сортир, я в восхищенье,
И понимаю, как никто,
Так сложно оставаться чистым,
Когда вокруг одно (гавно) дерьмо!
И даже не смотря на это,
Ты облегченье всем и вся,
Ты туалет – пример поэтам,
Мне б быть похожим на тебя!
Гордый никто
Так знайте гордый я никто и у меня пусть все не то,
Не как у тех кто сидя на низах,
Вылизывая ступни тем кто выше б я челом,
За счет других ползли на верх в соплях!
Хватаясь за ноги других тех кто пораньше выше их,
Они вертясь как моськи у слонов,
Нашептывая в уши о себе великом миф,
И озираясь чтобы в низости не видел их никто!
Поклепы подло наводя из за спины и за глаза,
