Истории из истории

Летом взять отпуск не получилось, и большую часть «маленькой жизни» текущего года Леонидия провела в душном городе, насквозь пропитанном смогом, с которым не справлялись даже ветры с Залива. Но наступивший сентябрь неожиданно оказался продолжением августа – солнце не только светило, но и грело, и даже ночи временами обволакивали ласковым, совсем не осенним теплом. И Леонидия утром тридцать пятого августа, как она назвала первый сентябрьский понедельник, решила выдвинуться на дачу. Там она и проведёт следующие две недели. А компанию ей вместо мужа, внезапно улетевшего в командировку на Север, составит Ванда – самая близкая подруга, которая тоже оказалась обделённой летними отпускными радостями и накануне приехала погостить.

Леонидия и Ванда дружили с четвёртого класса средней школы и за прошедшие годы успешно опровергли тезис о том, что «женской дружбы не бывает» – на протяжении десятилетий они сумели остаться близкими подругами и в горести, и в радости, невзирая на разделявшее их расстояние.

Первый день на даче обрадовал подруг прямо-таки летней погодой. Роса на давно не кошеной травке могла посоперничать своим блеском с бриллиантами, которых, впрочем, у подруг отродясь не водилось. Голубизна неба, лишь изредка прерывалась полупрозрачными пятнами облаков – как будто кто-то там наверху расплескал негустой молочный кисель. И подруги, позавтракав жареными в манке молоденькими кабачками, решили прогуляться, а там, глядишь, и на пляж можно будет рискнуть наведаться.

Леонидию давно интересовал весьма необычный дом на самой окраине дачного посёлка, почти на берегу Залива. Иногда она прогуливалась мимо загадочного строения и рассматривала его через окошки, прорубленные в массивных деревянных воротах, предварительно убедившись, что за ней никто не наблюдает, и пыталась угадать, кто и зачем соорудил себе такое жилище.

Вот и теперь она увлекла подругу вдоль Первой Дачной улицы до самого её конца, не объясняя Ванде ничего. В принципе, им ведь было всё равно, где гулять.

Строение и весь участок произвели на Ванду неизгладимое впечатление. Мощный сруб из толстенных брёвен увенчивала крепкая четырёхскатная крыша, на которой приветливо зеленела живая, ещё не побитая осенними заморозками трава. На самый верх крыши каким-то образом взгромоздили то ли гигантскую корягу, то ли корень исполинского дерева. И всё вместе это напоминало не то жилище новоявленной Бабы-Яги, не то языческое капище. По крайней мере, у Леонидии возникли такие ассоциации.

Ванда прильнула к прорези в калитке, чтобы получше разглядеть сейды из огромных плоских камней, установленные на берегу рукотворного пруда, через который был переброшен горбатый мостик. Но заботливый хозяин участка, видимо, недавно смазал петли калитки, и под немаленьким весом Ванды она резко отворилась, а та по инерции подалась вперёд и живописно распласталась на каменной дорожке, ведущей к дому. К счастью, Ванде удалось вовремя подставить руки, чтобы не разбить свой маленький симпатичный нос, а вот её коленке всё же крепко досталось.

– Сударыня, вы не ушиблись? – услышали обе подруги – стоящая и лежащая – бархатистый, богатый обертонами мужской голос.

– Вроде нет, – шёпотом пропищала слегка напуганная Ванда.

А Леонидия тем временем пыталась подавить приступ неуместного истерического смеха.