Ревность

Из зеркала на меня смотрела женщина с уставшими, но все еще красивыми глазами.

–Я просто устала, вот отдохну и займусь собой – уже в какой

раз успокаивала я сама себя, зная, что завтра придет новый день, заботы, работа, все закрутится вновь, и я не схожу ни к косметологу, ни к парикмахеру.

Работая в женском коллективе тонко подмечаешь чужие недостатки, не замечая порой своих. Вот Галочка стала носить очки, низко склоняясь над бумагами. Верочка Петровна меньше стала с нами шутить и смеяться, боясь показать новые «напыленные» зубы. Ольга, родив второго ребенка, не стала вмещаться на свой новенький крутящийся стульчик.

Милые мои женщины, я так вас давно знаю, чего нам стыдиться и скрывать друг от друга?

Дома стояла гнетущая тишина, я села на диван, включила телевизор, но, ни по одной программе не могла врубиться в курс показываемого. На колени прыгнул кот Мурзик, устроился поудобнее и я, прижав котейку к себе ушла мыслями в прошлое.

Как-то очень быстро и счастливо закончились студенческие годы с учебой, экзаменами, походными песнями под гитару и кострами. И я, не успела оглянуться, как из своих подруг осталась одна, не замужем. Некоторые по выскакивали еще в институте, но меня это нисколько не расстраивало, ведь от поклонников не было отбоя, и я плескалась в море внимания и любви, но сама не разу не испытала такого чувства. Я считалась симпатичной девушкой, глаза, как два бездонных озерка, тонкие бровки, пухленькие губки, тогда еще длинные тяжелые волосы, я их укладывала красивыми косами вокруг головы.

Работала я на небольшой кондитерской фабрике экономистом, но заработки были так ничтожны в сравнении с работницами конвейера, что я иногда подрабатывала вместе с ними, деньги были так нужны моей семье. Я помогала маме, кроме меня у нее была моя младшая сестра Катюша, она была моложе меня на четырнадцать лет, ходила в нашу поселковую школу. На тот момент Катюшке исполнилось девять лет и все эти годы с нами не было нашего отца, он утонул на сплаве.

Для поселка я считалась взрослой в те годы и хорошо помню тот страшный день. После сорокового дня с мамой осталась наша соседка, я сидела в своей комнате, пусть поговорят, но через некоторое время решила тихонько выйти в сад и вот тут услышала разговор:

– Теперь уж плачь не плачь, Лидушка, а Сергея не вернуть – сказала маме тетка Полина.

– Ой, Полюшка, милая, делать то, что мне? Жить то я как буду? Ведь беременная я, не успела ведь я Сереженьке сказать, он все торопился, все бегом – бегом, уж ведь скоро шевелиться начнет, да и аборт-то поздно делать.

Тетка Полина всплеснула руками и уронила их, как плети на колени:

– Лидушка, как же ты так, ведь и возраст у тебя уже, да и Юлька у тебя почти невеста…

Мама виновато опустила голову

– Кто же знал, Поля, что такая беда случиться, а Сережа так мечтал о сыне, а все не получалось, а тут нате вам.

Буквально со следующего дня я взвалила все домашнее хозяйство на себя, вопрос встал – что делать с коровой?

– Мамочка, Майку не будем продавать, нам скоро нельзя будет без молока.

Мать посмотрела на меня и поняла, что я все знаю, прижала меня к себе, поцеловала в макушку:

– Прости, доченька, тебя – то я работой завалю. Больше мама ни от кого не скрывала своей беременности. Сплав помог нам с заготовкой сена, и жизнь пошла своим чередом.