Цыганенок

В многочисленной цыганской семье готовились к рождению еще одного ребенка. Была зима, и всю неделю метель устраивала во дворе снежные пляски. Ветер стучал в окна, закупоренные старыми одеялами и тряпьем. С такими морозами люди сталкивались крайне редко, поэтому не успели хорошо подготовиться. Высокие сугробы быстро окружили дом, заперев внутри всех его жителей. В связи с этим, когда понадобилась помощь, все силы были направлены на то, чтобы прочистить путь к воротам.

Несмотря на ненастье, бабка успела прийти как раз к тому моменту, когда малыш должен был вот-вот появиться на свет. Она вошла в комнату, где находилась будущая мать, и закрыла за собой дверь, оставив любопытных детей томиться в ожидании. Все необходимое было заранее подготовлено, и повитуха принялась за дело.

Много раз она сталкивалась с подобной работой, к ней обращались те, кто не желал связываться с больницами или же хотел скрыть само рождение. Много женщин прошло через ее умелые руки, и никто до сих пор не пожаловался. Ей нравилось видеть счастливые улыбки на лицах, когда все заканчивалось, но иногда она наблюдала другую реакцию.

Для лежавшей перед ней цыганки основная часть боли была позади, она вела себя довольно сдержанно, так как имела большой опыт. Этот ребенок будет шестым, но, скорее всего, последним. Прошло совсем немного времени, и малыш оказался в крепких руках бабки. С удовольствием она заметила, что это мальчик. Ей нравилось встречать рождение нового мужчины. Когда-нибудь он будет проходить мимо, забыв, что повитуха была первой, с кем ему пришлось иметь дело в жизни. Но это не обидит, если он окажется достойным человеком в ее глазах.

Наконец, пронзительным криком ребенок заявил о своем намерении занять место среди людей. Его маленькие пальчики шевелились в воздухе, стараясь наткнуться на что-то твердое. Бабка позволила себя потрогать и с улыбкой посмотрела на мать. Уставшая женщина как раз вытирала со лба капли пота. В ее глазах не было радости, и это немного смущало. Но повитуха прожила долгую жизнь, поэтому отвыкла чему-либо удивляться. Она никогда не вмешивалась в отношения тех, кто просил ее о помощи, никогда не давала советов. Выполнив свою работу, она сразу уходила и очищала свою память от всего того, что ее не касалось.

Сейчас она протянула ребенка матери, как делала много раз, но заметила, что та берет его с сожалением. Гримаса отчаяния застыла на лице женщины, и бабка не смогла удержать нечаянную слезу. Она попрощалась и, так и не услышав ответа, поспешила удалиться.

Мать осталась наедине со своим сыном. Дрожащими руками она держала его, позволяя себя изучать. Ему предстояло многое узнать о себе и окружающем мире, но пока он был лишь сморщенным малышом, нуждавшимся в малом. Женщина дала ему грудь, и он сразу сообразил, что нужно делать.

Отчаяние появилось в ее глазах. Этот последний ребенок напомнил о событии, которое не так давно принесло в ее жизнь боль. Оставалось еще немного времени до того момента, когда их уединение будет нарушено, и она спешила поплакать. Воспоминания несли ее в далекие времена, туда, где небо еще не было серым, и она могла мечтать и надеяться.

Сейчас все иначе, и этот мальчик, припавший к ее груди, – последняя связь с прошлым. Она так ждала и боялась его увидеть. Долгими ночами, лежа без сна, она думала о том, что почувствует, когда первый раз возьмет его на руки. Она знала, что в этот день закончится ее настоящая жизнь. Сам ребенок ее не интересовал, у нее было уже достаточно детей, чтобы радоваться еще одному. Совсем не материнская любовь заставляла сейчас биться ее сердце и проливать потоки слез. Его рождение символизировало окончательный разрыв со всем, что было действительно важно.