Бывшие. Лада с "прицепом"

СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД.

Пять дней, как мы не виделись с Егором. Пять долгих дней…

Так долго для меня. Соскучилась.

Он говорит, что занят, а я делаю вид, что верю.

Раньше каждый день, пусть даже ближе к ночи, хоть на пару минут, но приезжал ко мне, а сейчас словно внимание выпрашиваю, напоминая, что я всё ещё существую в его жизни.

Никогда не была навязчивой, а с ним отступаю от принципов и унижаюсь. Противно.  

Понимая, что мысли поворачивают в пессимистичное направление, вызывая паршивое настроение, переключаюсь на учёбу, но буквы пляшут перед глазами, не желая складываться в слова.

Не могу запомнить материал, снова размышляя о собственных страхах, что я перестала быть ему интересной, но сопротивляюсь этой мысли. 

— Привет…

Мой голос звучит неуверенно.

Я нехотя переступаю через девичью гордость, ту самую, что всё это время шептала: «Не звони первой, не унижайся».

Но пальцы уже набрали номер, сердце колотится, а в ушах  навязчивый стук крови от волнения. 

— Привет, — отвечает он спокойно, а мне кажется, что равнодушно.

— Как дела? — спрашиваю, стараясь, чтобы голос не дрогнул. 

— Норм.

Коротко. Без единой эмоции. Будто я не его девушка, а случайный знакомый.

Прикусываю губу, снова беспокойно черчу ручкой по тетрадному листу, вырисовывая сердечко.

Внутри вывожу его имя: «Егор».

— Ты приедешь сегодня?

Пауза на несколько секунд. 

— Не знаю пока. 

— А что так? Почему — нет?

— Я не говорил «нет», я сказал не знаю, — поправляет меня. — Дел много. 

Я чувствую, что это отговорка.

— Я скучаю… 

Слова вылетают с губ раньше, чем мозг успевает их остановить. И сразу же жалею о сказанном, чувствуя его настроение. — И поговорить хочу. 

— О чём? — вздыхает.

— Егор…— голос предательски дрожит. — Что-то не так? 

— Норм всё, я же сказал! Ладно, — вздыхает, — заскочу вечером.  

Ближе к ночи слышу звук подъезжающей машины и выскакиваю из дома.

Пробегаю мимо недовольного отца, и, открыв входную дверь, повисаю на любимом.

— Осторожнее, — отцепляет мои руки от себя. — Спина болит после тренировки, — ловит мой удивлённый взгляд и пытается объясниться следом о причинах.

Морщится, и у меня появляется надежда, что не обманывает.  

Несколько минут сидим в машине, но я снова чувствую его холодность.

Нет ни страсти, ни желания, ни любви.

Сейчас ощущаю себя сковано рядом с ним, не могу расслабиться. Словно рядом чужой человек.

— Егор… всё нормально?

— Вполне, — кивает.

— Ты сегодня какой-то… другой… Не в духе, не в настроении. Обычно ласков, нежен, — улыбаюсь.

— Эллада… — замираю. Он никогда меня так не называл. Знает, что я ненавижу своё имя. — Я тащился к тебе через весь город. Кучу времени в пробках потратил, пока доехал, а тебя настроение моё не устраивает?

— Нет, но…— засовываю свою обиду на его слова поглубже в сердце и хочу поцеловать снова. — Иди сюда, бука. Попробую поднять твоё настроение.

— Вряд ли получится. Зачем звала?

— Увидеть хотела.

— Скучно? Заняться нечем? Решила меня выдернуть?

Егор никогда не позволял себе такого тона со мной.

Бывало, он мог огрызнуться на других, причём, резко, почти грубо.

Но в его голосе, обращённом ко мне, всегда звучала сдержанность и любовь.

А сейчас словно разговаривает как с чужой. 

Первая мысль — ответить тем же. Резко, колко, чтобы он тоже почувствовал, как это — получить в ответ ледяное равнодушие. Но я сдерживаюсь.