Все жанры Все авторы
Боги Бал-Сагота (сборник) - Роберт Говард

Боги Бал-Сагота (сборник)

Страниц

330

Год

2018

За короткий период времени в своей жизни, мастер фантастической литературы Роберт Ирвин Говард внес огромный вклад не только в область научной фантастики, но и в популярную культуру в целом. Его творчество охватывает огромное разнообразие жанров – от героической фэнтези и исторических авантюр до детективов и вестернов, от историй о боксерах до восточных приключений. Говард проявил себя как эксперт во всех этих жанрах, демонстрируя свою свободу творчества.

Однако, согласно многим исследователям, настоящей страстью Говарда были сверхъестественные истории и мистика. Его известные произведения «Южная готика» и «Неведомая угроза» стали эталонами жанров, привнесли в них нечто оригинальное и вызвали большой интерес у читателей. Особо заметно влияние Говарда в этой области стало в его сотрудничестве с Г.Ф. Лавкрафтом – одним из самых известных авторов жанра ужасов. Говард и Лавкрафт были не только коллегами, но и друзьями, их сотрудничество продолжалось много лет.

Таким образом, Роберт Ирвин Говард – талантливый писатель, переплетший в своем творчестве различные жанры, но всегда проявляющий особенную любовь к сверхъестественному и мистическому. Его вклад в литературу остается незабываемым, и он остается важной фигурой в истории популярной культуры.

Читать бесплатно онлайн Боги Бал-Сагота (сборник) - Роберт Говард

Составитель – Дмитрий Квашнин

Художественное формление – Василий Половцев


© Агеев А.И., Бударов А., Квашнин Д.В., Миронова А.Д., Старков Д.А., перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Сад страха

Когда-то я был Ханвульфом-скитальцем. Я не в силах объяснить, откуда это мне ведомо, ни с помощью оккультизма, ни с помощью эзотерики – да и не стану пытаться. Человек помнит свою прожитую жизнь, я же – все свои прошлые жизни. Как обычный человек помнит, каким был в детские, отроческие и юные годы, так и я помню, каким Джеймс Эллисон был в забытые эпохи. Почему моя память такова, я не знаю, равно как не могу объяснить и мириады прочих природных феноменов, с которыми изо дня в день сталкиваюсь я и все смертные на свете. Но лежа в ожидании смерти, которая освободит меня от продолжительной болезни, я ясно и отчетливо вижу огромную панораму жизней, что тянутся к моей действительности. Я вижу тех, кто были мною, – и людей, и зверей.

Ибо память моя не заканчивается на появлении человека. Да и как ей было закончиться, когда зверь так плавно превратился в человека, что четкой границы звериной натуры нельзя даже заметить? В том мгновении я вижу тусклые сумерки и гигантские деревья первобытного леса, еще не знавшего отпечатка обутой в кожу ноги. Вижу громадное существо, что пробирается неуклюже, но торопливо, то на задних ногах, то на четвереньках. Оно копается в прогнивших бревнах, ища личинок и насекомых, и непрерывно поводит своими малыми ушами. Затем поднимает голову и скалит желтые клыки. Первобытный дикий антропоид[1] – и все же я узнаю в нем родство с тем, кого ныне называют Джеймсом Эллисоном. Ну, как родство – скорее уж единство. Я – это он, он – это я. Моя кожа мягкая, белая и лишенная волосяного покрова, его же шкура – жесткая и косматая. И все же мы были единым целым, и в его немощном, зачаточном мозгу уже начинали покалывать людские мысли и зарождались людские сны – грубые, беспорядочные и мимолетные, но, вместе с тем, послужившие основой для всех высоких и благородных видений, что являлись людям в последующие эпохи.

Но и этим мои знания не ограничены. Они простираются к таким незапамятным далям, к каким я не осмелюсь следовать, к безднам настолько темным и страшным, что ни один человек не сумел бы измерить их глубину. Но даже там я ощущаю свою личность, свою индивидуальность. Она, скажу я вам, не терялась никогда – ни в той черной яме, из которой все мы выползли, слепые, вопящие и зловонные, ни в той конечной нирване, куда однажды попадем и которую я мельком видел вдалеке сияющей, точно голубое горное озеро в свете звезд.

Но довольно! Я поведаю вам о Ханвульфе. О, как это было давно! Не могу даже сказать, насколько. Зачем мне искать ничтожные человеческие сравнения, чтобы описать то, что происходило несказанно, непостижимо далеко? С тех пор земля изменила свой облик не один, но дюжину раз, и целые цивилизации успели постичь предначертанную им участь.

Я был Ханвульфом, сыном златовласых асиров[2] из ледяных равнин сумрачного Асгарда, пославших голубоглазые племена, дабы те, обойдя в вековых странствиях весь мир, оставили в самых нежданных местах свои следы. В одном из таких странствий, что проходило на юг, я и был рожден. Я никогда не видел родной страны своего народа, Нордхейма, где северяне жили среди снегов в шатрах из конских шкур.

Вам может понравиться: