А. П. Чехов

Автор

Страниц

Год

2003

"Однажды, в летний день, он пригласил меня в свою прекрасную усадьбу в селе Кучук-Кой. Мы прогулялись по его небольшому участку земли, где возвышался прекрасный белый двухэтажный домик. В то время как он рассказывал о своих мечтах и планах, его глаза загорелись волнующей страстью.

– Если бы у меня было достаточно средств, я создал бы в этом уголке рая санаторий специально для больных сельских учителей. Представляете, я построил бы великолепное светлое здание, с огромными окнами и высокими потолками. Внутри бы располагалась великолепная библиотека, полна книг о земледелии и технике. Мы бы обязательно обзавелись различными музыкальными инструментами, чтобы создать магию музыки и поднять дух каждого посетителя. На заднем дворе я построил бы пчельник, чтобы сотрудники санатория могли производить мед. Аромат фруктового сада приветствовал бы каждого приезжего, добавляя свежести воздуху.

Здесь мы проводили бы лекции по агрономии и метеорологии, ведь сельскому учителю необходимо обладать всеми знаниями, мой добрый сэр. Мы обеспечили бы удобные классы и специализированные курсы для развития профессиональных навыков. Больные учителя получали бы не только врачебные услуги, но и составляли бы сообщество единомышленников, которые поддерживают и вдохновляют друг друга. Ведь эти прекрасные люди заслуживают нашей заботы и восхищения.

Когда эти слова звучали, я сразу представил себе это удивительное место. Смотря на него, я понимал, что это мечта, которая может стать реальностью, если мы только поверим в нее и сделаем шаги к ее осуществлению."

Читать бесплатно онлайн А. П. Чехов - Максим Горький

Однажды он позвал меня к себе в деревню Кучук-Кой, где у него был маленький клочок земли и белый двухэтажный домик. Там, показывая мне свое «имение», он оживленно заговорил:

– Если бы у меня было много денег, я устроил бы здесь санаторий для больных сельских учителей. Знаете, я выстроил бы этакое светлое здание – очень светлое, с большими окнами и с высокими потолками. У меня была бы прекрасная библиотека, разные музыкальные инструменты, пчельник, огород, фруктовый сад; можно бы читать лекции по агрономии, метеорологии, учителю нужно все знать, батенька, все!

Он вдруг замолчал, кашлянул, посмотрел на меня сбоку и улыбнулся своей мягкой, милой улыбкой, которая всегда так неотразимо влекла к нему и возбуждала особенное, острое внимание к его словам.

– Вам скучно слушать мои фантазии? А я люблю говорить об этом. Если б вы знали, как необходим русской деревне хороший, умный, образованный учитель! У нас в России его необходимо поставить в какие-то особенные условия, и это нужно сделать скорее, если мы понимаем, что без широкого образования народа государство развалится, как дом, сложенный из плохо обожженного кирпича! Учитель должен быть артист, художник, горячо влюбленный в свое дело, а у нас – это чернорабочий, плохо образованный человек, который идет учить ребят в деревню с такой же охотой, с какой пошел бы в ссылку. Он голоден, забит, запуган возможностью потерять кусок хлеба. А нужно, чтобы он был первым человеком в деревне, чтобы он мог ответить мужику на все его вопросы, чтобы мужики признавали в нем силу, достойную внимания и уважения, чтобы никто не смел орать на него… унижать его личность, как это делают у нас все: урядник, богатый лавочник, поп, становой, попечитель школы, старшина и тот чиновник, который носит звание инспектора школ, но заботится не о лучшей постановке образования, а только о тщательном исполнении циркуляров округа. Нелепо же платить гроши человеку, который призван воспитывать народ, – вы понимаете? – воспитывать народ! Нельзя же допускать, чтоб этот человек ходил в лохмотьях, дрожал от холода в сырых, дырявых школах, угорал, простужался, наживал себе к тридцати годам лярингит, ревматизм, туберкулез… ведь это же стыдно нам! Наш учитель восемь, девять месяцев в году живет, как отшельник, ему не с кем сказать слова, он тупеет в одиночестве, без книг, без развлечений. А созовет он к себе товарищей – его обвинят в неблагонадежности, – глупое слово, которым хитрые люди пугают дураков!.. Отвратительно все это… какое-то издевательство над человеком, который делает большую, страшно важную работу. Знаете, – когда я вижу учителя, – мне делается неловко перед ним и за его робость, и за то, что он плохо одет, мне кажется, что в этом убожестве учителя и сам я чем-то виноват… серьезно!

Он замолчал, задумался и, махнув рукой, тихо сказал:

– Такая нелепая, неуклюжая страна – эта наша Россия.

Тень глубокой грусти покрыла его славные глаза, тонкие лучи морщин окружили их, углубляя его взгляд. Он посмотрел вокруг и пошутил над собой:

– Видите, – целую передовую статью из либеральной газеты я вам закатил. Пойдемте, – чаю дам за то, что вы такой терпеливый…

Это часто бывало у него: говорит так тепло, серьезно, искренно и вдруг усмехнется над собой и над речью своей. И в этой мягкой, грустной усмешке чувствовался тонкий скептицизм человека, знающего цену слов, цену мечтаний. И еще в этой усмешке сквозила милая скромность, чуткая деликатность…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: