Я есмь дверь…

Посвящается тем, кто в моем поколении принял Христа…

Ведь Надежда остается даже там,

где нет ни хронологии,

ни здравого смысла.

«Нет силы, способной расчеловечить,

есть только мнимый страх перед тем,

что расчеловечивает».

Это был месяц Нисан, первый месяц Библейского года 1968 от Рождества

Христова. Тогда в СССР вышел первый номер телепередачи «В мире животных», а всего таких выходов в эфир – тысяча. Всему советскому населению отлично была знакома мелодия-заставка, которая называлась «Жаворонок», ее автором значился Поль Мориа. Но никому было неведомо, что это финальная часть кантаты «Рождество Господне», написанной аргентинским композитором Ариэлем Рамиресом. Она называется «Паломничество» (дословный перевод – «След в след») и посвящена путешествию Марии и Иосифа в Вифлеем, где и был рожден Спаситель.

* * *

Скажу заранее, что в прологе не будет ни диалога участников, ни прямой речи. Ибо один из персонажей не может говорить привычным для нас образом. А потому все происходящее будет излагаться просто как когда-то свершившееся событие, в которое каждый вправе верить или не верить.

Очень далеко, у самого края земли, в городе с длинным и властным названием, жил мальчик по имени Витя. Его папа и мама очень любили мальчика и старались сделать все возможное для того, чтобы детство маленького человека было сказочно-добрым. Пошел он на своих ножках в годик. Вот на тот самый день рождения ему кто-то из добрых людей подарил игрушку, которую он, взяв в руки, больше не выпускал.

Первые три слова, которые произнес малыш, были «мама», «папа» и «Хрюша». Так звали эту маленькую мягкую игрушку, что была в милом образе поросенка в тельняшке. Мальчик говорить начал в три года, но у родителей иногда возникало впечатление, что он и до того срока о чем-то, полушепотом, в своей кроватке толковал с Хрюшей, с которым был неразлучен. Эта дружба в течение десяти лет переросла в привязанность. Все эти годы родители читали мальчику перед сном сказки Ганса Христиана Андерсена.

Больше сынок никаких ни сказок, ни стишков не признавал. А прослушав очередную сказку, он с Хрюшей под одеялом обсуждал услышанное. Вот так оно и было, вот так они и не расставались ни в праздники, ни в будни, всегда вместе.

Когда мальчику исполнилось семь лет, и он пошел в первый класс, то как-то, сидя за обедом с Хрюшей на коленях, высказал родителям просьбу. Похоже она была и от него, и от его друга, но прозвучала уж как-то очень по-взрослому. Похоже, это было очень продуманным желанием – поехать на родину своих любимых сказок. Родителей это несколько смутило, но они синхронно закивали головами. Наверное, соображали, куда просятся они ехать: это ведь на другом краю земли.

На том самом краю земли издревле стояла страна Дания. Страна, которая дерзнула на весь мир заявить, что самый их великий гражданин – не Нобелевский лауреат, физик Н. Бор, а сказочник Г.Х. Андерсен, родившийся в семье башмачника и прачки. Его произведения были переведены на 135 языков мира, его сказки учили маленьких читателей справедливости и добру. Вот такие обязательства вдруг взяли на себя родители перед своим сыном, который уже имел собственный характер и умел его проявить. Родителям казалось, что он к десяти годам изучил все 200 произведений Андерсена, которые были написаны для детей и взрослых. Как только мальчик освоил азбуку и стал читать, он каждую свободную минуту просиживал за очередной книгой. Рядом, конечно, был его лучший друг и единомышленник Хрюша.