Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир

Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения

Как мы принимаем решения? Что такое интуиция, и стоит ли ей доверять? В своей книге аргентинский нейробиолог и спикер TED Talks Мариано Сигман берется разгадать тайны человеческого мозга. Он находит ответы даже на самые неразрешимые вопросы о мышлении и раскрывает настоящую роль нейронауки в нашей жизни.

Как легким движением пальцев прокачать свой мозг

Давно замечено, что мелкая моторика способствует остроте ума вплоть до глубокой старости. Но как правильно задействовать наши пальцы? В книге подробно раскрывается так называемая «пальцевая методика», ставшая настоящей сенсацией в современной Японии. Ведущий японский нейробиолог Ёсия Хасэгава разработал модель упражнений, выполняя которые вы активируете важные функции мозга.

Mind hacking. Как перенастроить мозг за 21 день

Известный писатель и предприниматель Джон Харгрейв предлагает каждому из нас стать хакером собственного разума и преодолеть ментальные ограничения. В этой книге вы найдете подробную программу «взлома», которая позволит избавиться от вредных привычек, прокачать мышление, улучшить самочувствие и достигнуть всего, о чем давно мечтали.

Мозг – повелитель времени. Как наш мозг чувствует и измеряет ход времени

Американский ученый Дин Буономано делится с читателями поистине революционными исследованиями различных функций мозга. Как наш мозг ощущает и считывает время? Что такое чувство времени? Как оно связано с распознаванием речи и музыки? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете на страницах этой книги.

Из этой книги вы узнаете:

• как мозг справляется с новизной

• как рождались и формировались языки

• как познают мир животные

• как связаны креативность и психические расстройства

• как замедлить старение мозга

Что получается, когда стареющий нейропсихолог пишет книгу о креативности, вступая на территорию, принадлежащую молодым и дерзким? Всю жизнь я пытался понять, как мозг справляется с новизной, как принимает сложные решения, как произошла эволюция и как развилась тяга к креативности, творчеству. На самом деле это не была полностью моя собственная работа. Все годы, когда бы ни заходил разговор о процессе познания новизны, меня спрашивали о креативности – часто коллеги и почти неизбежно – представители образованной публики. Мне было почти нечего ответить, кроме выражения общего сомнения в том, что креативность можно считать монолитной чертой и связать ее с ограниченным набором нервных структур или что креативность выражается исключительно в биологических терминах. Время от времени я также получал подтверждения своего в целом скептического отношения к лабораторным «тестам на креативность», которые меня периодически просили провести. И я обнаружил, по крайней мере с субъективной точки зрения, натянутость и сомнительную значимость этих тестов для оценки креативности в реальной жизни. И я также чувствовал, что бесконечные обсуждения взаимосвязи креативности и интеллекта никуда не привели, поскольку нет конструктивных определений ни для креативности, ни для интеллекта. Но я не мог не признать, что рассуждения о новизне естественным образом трансформировались в разговор о креативности. В то время я был только поверхностно знаком с «исследованиями креативности», но я также узнал, что структуры, связанные с процессом познания новизны, те структуры, которые я активно изучал и о которых много писал – префронтальная кора и правое полушарие, – соотносились с креативностью и в научной, и в популярной литературе. И было также очевидно, что способность к инновациям является только одной частью процесса творчества, а другие части – это культурное окружение, социальная значимость и актуальность. Все это требовало объединения нейробиологии с гуманитарными/социальными науками – объединения, которое всегда привлекало меня и рационально, и эмоционально. В результате возникли рассуждения о взаимосвязи двух сторон инновационного процесса: генерации инновации творческими личностями или коллективами – и восприятия, а также принятия (или отвержения) потребителем, широкой публикой. Иными словами, нечто близкое тому, что Эрик Кандел, рассуждая об изобразительном искусстве, назвал «участием зрителя».