Все жанры Все авторы
Мертвецы и крысы - Мария Гинзбург

Мертвецы и крысы

Жанр: Мистика

Страниц

40

Год

2013

На семейном ранчо у Генриха царила тихая и спокойная ночь. Полумрак спускался с неба, покрывая все вокруг мягким шерстяным пледом. Высокая трава на лугу нежно колыхалась, словно приглашая спрятаться в своих объятиях. Вдалеке тихо укрылись стога свежего сена. Генрих отметил, что у него сегодня приготовлен особенно мягкий и ароматный пледик.

Внезапно, в тишину ночи раздался звук топота небольших ног. Генрих замер на месте, испытывая неподдельный интерес к тому, кто мог приближаться от реки. Ему было известно, что дети любят играть на лугу, несмотря на запрет родителей. Однако этот раз детям придется быстро вернуться домой, ведь время уже сильно поджимало. Генрих облизнулся, думая о возможных наказаниях, которые им придется понести.

И вот, из высокой травы появилась группа детей. Сначала Генриху показалось, словно на него надвигается серый ковер, пожирающий светлую полосу дороги. Затем он различил разноголосый писк, который доносился от этой необычной компании. Во главе шелагруппы находилась крупная крыса, возвышающаяся на задние лапы. Ее носик шевелился от нетерпения и радости. Крыса издала торжествующий вопль и прыгнула прямо на живот Генриха...

Эта ночь на ранчо оказалась полна сюрпризов и неожиданных встреч. Интересно, что же произойдет дальше? Что подарит эту ночь Генриху и его новым друзьям? Оставим эти вопросы без ответа, чтобы предоставить место воображению. Ведь именно оно добавляет лирики в жизнь и делает ее такой удивительной.

Читать бесплатно онлайн Мертвецы и крысы - Мария Гинзбург

1

Имме была не замужем, и ей разрешили вести группу продленного дня у своих же учеников. Сегодня последним остался Эрнест, и забирать его пришел Генрих Талик, его отец. Он радостно подкинул сына на руках. Когда Эрнест мягко приземлился ему на руки, Генрих ловко и почти незаметно вырвал зубами кусок мяса из его шеи. Скользко заблестела кровь на губах. Эрнест даже не вздрогнул. Имме не смогла сдержаться и поморщилась. Генрих быстро и деликатно проглотил откушенное и поставил сына на пол. В руках у Генриха уже был универсальный заживляющий бактерицидный пластырь «Талика».

В Тотгендаме потребляли больше пластыря, чем молока. Марк Талик, отец Генриха и владелец фабрики, на которой производились пластыри, был самым богатым человеком в городе. И, по случайному стечению обстоятельств, занимал пост бургомистра последние десять лет.

Генрих заклеил сыну рану на шее, помог надеть портфель и добродушно хлопнул Эрнеста по плечу.

– Подожди меня во дворе, – сказал он сыну. – Мне нужно узнать у твоей учительницы, хорошо ли ты себя ведешь.

Наверное, он хотел, чтобы в темных глазах сына что-нибудь отразилось. Страх, например. Или чтобы малыш выдавил из себя улыбку, показывая, что понял шутку. Однако в глазах Эрнеста не отразилось ничего. Он не улыбнулся, не кивнул отцу. Он молча повернулся и вышел из класса.

Возможно, потому, что Эрнесту было нечего бояться – на уроках он был тих и послушен. Сам отвечать не вызывался – Имме не помнила, чтобы за весь учебный год он хотя бы раз поднял руку – но всегда, когда она спрашивала его сама, Эрнест оказывался готов к уроку. Контрольные писал на твердые четверки, а то и на пятерки.

Но иногда Имме казалось, что восьмилетний Эрнест уже мертв. В Тотгендаме установление факта окончательной смерти человека вызывало определенные сложности. Про того, кто выглядел по-настоящему мертвым, говорили, что он «готов прогуляться в карьер». У Эрнеста был такой вид, словно ему стоило совершить прогулку в карьер еще год назад. И это при том, что на лице и руках Эрнеста никогда не было следов долга уважения к родителям, в то время как его сосед по парте Рихард приходил, бывало, с неровным горбиком пластыря вместо носа. Но над Эрнестом почти всегда витал сладкий запах меда и горьковатый аромат еловой смолы. Так пах заживляющий суперэффективный бальзам «Талика». Если бы Имме не знала, как пахнут целые дети, то вполне уже могла бы считать аромат бальзама собственным запахом мальчика.

Имме была уверена, что Генрих не заметил ее гримасы, так как был занят своим сыном. Но Генрих оказался очень востроглазым и теперь, видимо, собирался выяснить, неужели учительница не одобряет методов воспитания детей, освященных вековыми традициями Тотгендама?

Или же он собирался сделать кое-что совсем другое.

Лицо Генриха выражало самую предупредительную любезность. Но неписаные правила поведения не рекомендовали молодым свежим женщинам оставаться с мужчинами наедине даже в школьном классе. Имме украдкой подумала о своем шиле, которое лежало в шкафу около двери. Она направилась было к шкафу. Генрих одним движением оказался совсем рядом и между прочим преградил ей к путь к выходу.

– Вы зря беспокоитесь, – пробормотала Имме. – Ваш Эрнест очень старательный и прилежный мальчик.

Вам может понравиться: