Мир для троих

День был похож на разобранный кубик Рубика, что неудивительно – он никогда мне давался. Вот и сегодняшний день был сплошь пятнами, не увязывающимися в целое. Мне назойливо вспоминался период до знакомства с Луизой. Дело не только в ней, точнее, в нас – что-то неясное не давало покоя, тянулось через месяцы и годы, то утихая, то снова ломая узор. Странный это союз ощущений: что-то неясное в то же время может быть привычным и даже изученным.

Дневная работа сорвалась. Мы уже собрались в офисе: я, мой начальник – мужчина приятного спокойного характера, секретарша – безликая, строгая, с правильным макияжем, кажется, она идеально подходит своему рабочему месту. Были ещё два человека, кажется, из отдела продаж – точно не могу вспомнить.

Курьер принёс документы. Полчаса – не опоздание. Мы выпили чаю, безликая секретарша предложила ещё, все отказались. Думается, будь она более человечной, попросили бы и чай, и печенья к нему. Дана напоминала робота, обтянутого кожей, с правильно отрегулированной яркостью макияжа. Помню, первые недели знакомства всё любопытно было встретить её случайно в городе, смеющейся в компании друзей или хотя бы покупающей хлеб и молоко.

Прошло полчаса, и секретарша снова появилась в кабинете с сообщением о том, что партнёр не сможет явиться на встречу. Меня отпустили сразу. Алексей Иванович, наш директор, ушёл к себе – звонить.

Всё как-то сразу распалось. Незнакомые мне сотрудники быстро попрощались и так же быстро растворились в коридоре, Дана собрала посуду и вообще перестала обращать на людей внимание. Солнце освещало пустую переговорную, большую и светлую, с так и не тронутой маркерной доской. Наверное, это не очень правильно – проводить переговоры в солнечный день.

Стоял понедельник. Для меня давно стало привычкой работать вне стандартной схемы. Нет, даже не привычкой, а так было всегда. И это тот случай, когда пробовать другое не возникает желания. Приятно было выйти из офисного здания не на обед, а «навсегда». Порой я забываю это чувство, но сегодня мне слишком много думалось и чувствовалось. Всё в разных оттенках: и спокойном голубом, и тоскливо-фиолетовом, и непонятном жёлтом.

– До свидания, – охранник удивляется, увидев меня спустя чуть более часа.

От нечего делать они точно следят за нами. Алексей Николаевич часто шутит на этот счёт.

– До свидания. Переговоры отменились, – на всякий случай сообщаю я на ходу, зная, что охране велено выписывать пропуски.

Общаться не хотелось, хотя в обычные дни и перекидываемся, бывает, несколькими фразами.