Крах империи Путина

Автор

Страниц

Год

2020

Эрик Форд, известный писатель, публицист и политолог, посвятил свою карьеру расследованию тайн мировой закулисы. Однако особый интерес он всегда проявлял к России и ее месту в мировом сообществе. В своей новой книге, которая уже стала бестселлером, Форд тщательно исследует феномен "империи Путина" и раскрывает ряд уникальных фактов.

Одной из главных тем, затронутых в этой книге, является влияние различных международных и внутренних политических и финансовых группировок на политику России. Автор задается вопросами: каким образом приход Путина к власти помогали различные силы, включая "Общество Мон Пелерен" и "Комитет 300"? Как уживались интересы Ротшильдов и Рокфеллеров в русской политической арене, и на чью сторону встал Путин? Были ли цена на нефть и пандемия коронавируса лишь инструментами в разгроме путинской империи, или причины ее краха на самом деле гораздо глубже?

Для раскрытия этих вопросов Форд провел огромное количество исследований, основываясь на доступных ему российских и зарубежных источниках, которые ранее не попадали в руки широкой аудитории. Издательский макет этой уникальной работы доступен в формате PDF A4. Теперь каждый читатель имеет шанс познакомиться с аналитическими материалами, которые открывают новый взгляд на историю России и взаимодействие ее элитных групп в поисках власти и влияния.

Читать бесплатно онлайн Крах империи Путина - Эрик Форд

Предисловие

Империя Путина? Еще недавно она казалась реальной. В 2014 году, когда присоединение Крыма к России показало, насколько велики у Путина имперские амбиции, Марк Галеотти и Эндрю Боуэн писали в Foreign Policy:

«Когда в 1999 году Владимир Путин впервые пришел к власти, он прибегал к идеологической риторике, но действовал рационально. Он прислушивался к разным людям – в том числе таким как либеральный экономист Алексей Кудрин и Владимир Сурков, которые были готовы говорить ему неудобную правду и ставить под сомнение шаблоны. Путин мог считать распад Советского Союза величайшей геополитической катастрофой ХХ века, но понимал, что не сможет его воссоздать. Возможно, лучшей метафорой для его курса было то, что он вернул советский гимн, но с новыми словами. К тому же Путин, который всегда носит свой крестильный крест и часто называет себя верующим, поддерживал некогда притеснявшуюся Русскую православную церковь.

Он был российским патриотом, но был готов сотрудничать с Западом, когда это было в его интересах. После 11 сентября он одним из первых выразил свои соболезнования США и поделился разведывательными данными об Аль-Каиде. Путин не стеснялся выступать против Запада, защищая российские интересы – в 2008 году он сделал невозможным вступление Грузии в НАТО, начав войну против крайне прозападного президента Михаила Саакашвили, – но всегда тщательно выверял свои шаги, стараясь минимизировать отрицательные последствия и максимизировать положительные. Он прекращал поставлять газ Украине, натравил хакеров на Эстонию и послал солдат в Грузию, однако всегда следил за тем, чтобы убытки от этих попыток утвердить региональную гегемонию были ограниченными, терпимыми и краткосрочными».

Однако, пишут Галеотти и Боуэн, в 2014 году Путин резко изменил курс своей политики, причем присоединение Крыма стало лишь поводом к этому, поскольку по всем рациональным критериям оно не имело смысла. Россия и без того обладала на полуострове огромным влиянием, но при этом – в отличие от Украины – не была обязана субсидировать Крым, а присутствие российского Черноморского флота в порту Севастополя было обеспечено до 2042 года.

Новой основой путинского курса стал возврат к имперским устремлениям во внешней политике и поиск «российской идентичности» с опорой на официозный патриотизм – во внутренней. Всё, что противоречит доктрине официозного патриотизма, объявляется космополитизмом и аморальностью, а главным источником заразы считается Запад.

Кому-то может показаться, что такой подход является попыткой реинкарнации сталинской империи послевоенного периода, но это не так.

Империализм, порожденный идеями Путина о российской идентичности, продолжают Галеотти и Боуэн, не совпадает полностью ни с царистским, ни с советским. Царизмом двигала логика экспансии – максимального расширения российских земель. При этом, хотя Российская империя была многонациональной, никто не сомневался, что этнические русские были в ней главным народом, а все прочие – за исключением таких немногочисленных групп, как, например, прибалтийские немецкие аристократы, на которых опирался царь Николай I, – были подданными второго сорта. Речь идет именно о Russkii, этнических русских, а не о Rossiiskii, русских по гражданству. Напротив, советский империализм воплощал собой – по крайней мере теоретически – политическую идеологию, которая не ограничивала себя одним народом или культурой, придерживалась интернационалистской риторики и была нацелена на проповедь.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: